Румынские сказки - [8]

— За что же так? Ни разу мы не ссорились, не бранились, ничего я от тебя никогда не скрывала, не прятала, а ты даже такую малость не хочешь мне открыть.

Рыдала она и жаловалась, просила и молила, пока по её воле всё и вышло. Как Железный Богатырь ни упрямился и ни отнекивался, а всё одно не устоял. Недаром есть поговорка, что может женщина, то никому не под силу.

Раскрыл Железный Богатырь Иляне-Косынзяне свою тайну.

— Видишь вон ту плётку-трёххвостку? Ежели кто её возьмет и трижды ею на три стороны махнёт, да трижды позовёт: «Гей-гоп, сила Железного Богатыря, где ты?» то сразу же из-под порога появится ларец и в нём три яйца лежат. А в тех яйцах вся моя сила и кто их разобьёт меня изведёт.

Раскрыл он эту тайну и Иляна-Косынзяна тут же с ним помирилась.

А как ушёл он снова на охоту, Свинцовый Богатырь тут как тут. Взмахнул три раза плёткой-трёххвосткой на три стороны и трижды позвал: «Гей-гоп, сила Железного Богатыря, где ты?» Только закончил он звать в третий раз, как из-под порога появился перед ним ларец, сам раскрылся, сам перед ним яйца выложил.

Железный Богатырь услышал оттуда, где он был Щёлканье плётки-трёххвостки и погнал, сломя голову домой, силу свою выручать. Ещё издали крикнул он Свинцовому Богатырю, чтобы тот не разбивал яйца, повременил совсем немного, дал бы ему хоть ещё один шаг сделать. Но добрый молодец уже хлебнул горя со своим побратимом, и потому не стал ждать, а ударил яйца об землю и разбил их вдребезги. В тот же миг Железный Богатырь рассыпался, в прах и пепел обратился.

А Свинцовый Богатырь взял Иляну-Косынзяну, деву-красу, царицу всех трав и цветов, в косе её роза поёт, и поехал с ней к деду Отшельнику. Провели они там в радости и весельи девяносто девять дней и ночей.

На прощанье дед Отшельник щедро одарил их, а они его горячо поблагодарили, в ноги поклонились и домой отправились, к старикам родителям Свинцового Богатыря.

Однажды к вечеру, когда день в ночь превращался добрались они до родного города Свинцового Богатыря и остановились у лачуги его родителей. Но Свинцовый Богатырь не сказал Иляне-Косынзяне, что это его отчий дом. Спешился он, зашёл, поздоровался и попросил хозяев приютить их на ночь.

Удивились дед и баба — чего это вдруг столь знатные путешественники просят ночлега в их убогой лачуге. Стали они всячески отнекиваться: мол, столь важным господам несподручно у них будет, домишко-то мал и тёмен, да и коней некуда поставить. Говорили они то одно, то другое, отказывались по всякому. Но Свинцовый Богатырь так их уговаривал, так упрашивал, что деваться было некуда, и в конце концов старики согласились принять приезжих на ночлег.

Иляна-Косынзяна как вошла в хижину, сразу же легла и уснула как убитая. Очень уж она утомилась в дороге. А Свинцовый Богатырь не лёг, а сел толковать с хозяевами, стал их расспрашивать о том, о сём, выпытывать, как живут они, кто их кормит и поит, почему так случилось, что на старости лет остались они одни-одинёшеньки, и о многом другом.

Дед поведал ему, что работают они с бабкой то на одного барина, то на другого, тем и добывают себе пропитание и что были у них три сына. Двое старших живы и поныне, но стали они царями и знать не хотят о своих родителях. А о третьем сыне ничего никому неведомо: жив ли он или нет, потому что «уж целый век как нет от него никаких весточек», — закончил, горько вздыхая старик.

Слушал его Свинцовый Богатырь, слушал и нет-нет слеза на глаза навёртывалась, хоть и сдерживался он изо всех сил. Ещё хорошо, что лучина мало света давала и ничего приметить нельзя было.

А затем дед рассказал всю историю о том, как у Багрян-царя змеи похитили солнце, луну и звёзды, как его старшие сыновья разыскали их и царю возвратили, а царь отдал им в жёны своих дочерей.

Меж тем старуха ужин состряпала и на стол подала, а уж с каким удовольствием съел его Свинцовый Богатырь и говорить нечего, потому что лучше родной матери никто стряпать не умеет.

Поужинал добрый молодец и пошёл в город прямёхонько к той конюшне, куда медных коней заперли. Накормил и напоил их, а то они голодные стояли с тех самых пор, как старшие братья сюда их завели и начисто о них забыли.

Наелись кони досыта и стали друг другу жаловаться. Конь старшего брата сказал:

— Эх, пришёл бы теперь мой хозяин и сел бы на меня верхом, я тотчас же забросил бы его за облака, чтобы упал он оттуда и разбился насмерть.

Свинцовый Богатырь понял речь коня. Чуть спустя зашёл в конюшню, взнуздал его, вывел во двор и вскочил в седло. Конь не знал, кто на нём сидит, встряхнулся, вскинулся, на дыбы взвился и попытался, как хвалился, забросить молодца за облака. Но ничего у него не вышло. Отвёл его богатырь обратно в конюшню и вывел коня среднего брата. А тот как взметнулся, так и зашвырнул молодца прямо в море-океан. Потом вернулся в конюшню и похвалился остальным, что он сделал.

Но третий конь, тот, на котором на первых порах Свинцовый Богатырь скакал, с укоризной сказал:

— А вдруг человек, который сейчас пришёл, нас накормил и напоил, это наш хозяин, тот самый, что из земли когда-то нас вырыл и снова над нами сжалился? Так ты ему за добро его отплатил? Ежели ты, — повернулся он к коню среднего брата, — до завтрашнего утра не вызволишь его и не привезёшь обратно, я тебя зубами загрызу, копытами затопчу, насмерть забью!