Румо, или Чудеса в темноте - [5]
Когда циклопы наконец ушли из кладовой, Румо, пошатываясь, побрел к лужице ополоснуть пасть. Щенок был так напуган, что снова встал на все четыре лапы: казалось, так надежней. Вода была теплой, соленой и отдавала рыбой. Румо едва не стошнило снова, но тут он заметил, что боль в одном из уголков пасти утихла. Теперь там появился острый и гладкий выступ: странный и чужой, но приятный на ощупь. Это не могло не радовать. В других местах еще болело, но малыш решил, что можно и потерпеть, если там тоже вырастет такая красота.
Румо проголодался. Он набрел на корыто с клейкой кашей и стал есть — сперва неохотно, но потом даже с жадностью, заметив, что неприятная пустота в животе понемногу отступает. Заморив червячка, Румо опять забрался к себе в берлогу — поподробнее изучить первый зуб. Снова и снова он ощупывал языком незнакомую штуковину в пасти. Вот так подарок!
Отовсюду слышались предсмертные крики. Циклопы не торопились с едой, кое-кто из них пировал неподалеку от кладовой. Добротышки цеплялись друг за друга, рыдая и причитая пуще прежнего. Румо заметил, что глава семейства гномов исчез. Такое и прежде случалось: старик-крестьянин уходил на несколько дней, а потом неожиданно возвращался, так что щенок не удивился.
Румо принюхивался. Ему было трудно свыкнуться с запахами моря, так мало похожими на запахи крестьянского подворья. Там пахло землей, травами и жизнью, а здесь несло рыбой, гнилью и смертью. Клетки с дикими зверями Румо обходил стороной. Подумать только, какие громадины и силачи среди них встречаются. Рыжая горилла. Двухголовая дикая собака. Одноглазый лев — еще один. Гигантский белый медведь — шерсть у него заляпана кровью. Все эти звери внушали Румо ужас, но в то же время вызывали восхищение.
Особое беспокойство вызывали у Румо черные ямы: восемь круглых углублений в дальнем углу пещеры. Почти все были заполнены мутной водой. Помимо прочих морских гадов в водоемах держали осьминогов, которые от страха то и дело выпускали чернильные облака. Они-то и окрасили воду. Из грязной жижи время от времени показывались то скользкие щупальца, то острые шипы, то черные плавники, то сверкающие глаза на длинных усиках. Из одной ямы слышался протяжный вой. Однажды ночью Румо видел, как одна чересчур любопытная коза уж очень близко подошла к воде. С быстротой молнии из черноты высунулось желтое щупальце, усеянное большими присосками, обвилось вокруг шеи козы и скрылось с гулким бульканьем. Коза и пикнуть не успела. С тех пор Румо держался подальше от черных ям.
В трех водоемах циклопы держали съестные припасы на черный день. Похоже, они и сами побаивались сидящих там тварей, обходя ямы стороной. Осьминогов там не водилось, так что вода была почище, и Румо с удивлением разглядывал костяные панцири и жуткие челюсти небольших, но очень странных созданий, родом будто из потустороннего мира. Свирепые морды, нижние челюсти выдаются далеко вперед, глазищи сверкают и вращаются как бешеные. У многих на длинных усиках, как фонарики, покачиваются светящиеся шары. Внимание Румо привлекла прозрачная, словно из стекла, круглая рыбина. Было видно, как внутри у нее бьется сердце. Длинный и тонкий морской червь, проплывая у поверхности воды, беспрестанно менял окрас. Румо то и дело прибегал взглянуть на этих диковинных существ из морских глубин, понаблюдать за их странными повадками. Они одни во всей пещере помогали ему хоть ненадолго забыть о своем плачевном положении.
Но самой таинственной казалась яма, расположенная в укромном углу пещеры, поодаль от других. Если в других водоемах вода была иссиня-черная, то здесь — темно-зеленая, тоже мутная. Румо заметил, что никто из циклопов не решался приблизиться к яме, да и пленники пещеры держались подальше. Причиной тому, скорее всего, — ужасное зловоние, исходившее от воды.
Румо уж очень любопытствовал, что за создание прячется в этой маслянистой жиже. Чаще всего из мутной воды торчал только большой серый плавник да изредка показывался кусок спины, принадлежавшей, скорее всего, крупной рыбе или сирене. Иногда у самой поверхности виднелся глаз, будто существо караулило добычу.
В особенности же Румо привлекали к яме равномерные колебания, которые он уловил прошлой ночью, пытаясь уснуть. Внутренний взор нарисовал их в виде красных волн, расходившихся кругами от водоема с плавником. Маленький вольпертингер не умел истолковать эти видения, но понимал, буквально носом чуял, что загадочное существо в яме пытается вступить с ним в контакт, о чем-то ему поведать. А может, просто подманивает, хочет сожрать. Румо побоялся идти на зов, так и просидев всю ночь у себя в берлоге.
Но теперь, когда все проснулись и в пещере царило оживление, Румо осмелел. Он стал околачиваться вокруг ямы, впрочем, не слишком близко — того и гляди высунется скользкое щупальце да утащит в мутную воду. Щенок семенил на всех четырех лапах. Глаз, вращаясь туда-сюда, следил за каждым шагом Румо, а когда тот дважды обошел яму, из воды медленно показался плавник, походивший на металлическую стрелку солнечных часов. Плавник повернулся вокруг своей оси, следуя за Румо, пока тот обходил водоем в третий раз.
