Руководство по системной поведенченской психотерапии - [170]
А.А. Ухтомский сформулировал главный принцип межличностных отношений – формирование «доминанты на лице другого». Пояснение этого принципа представляется весьма затруднительным по причине скудности материала (системной, обобщающей работы по этой теме у А.А. Ухтомского нет), из-за терминологических трудностей и разнообразных смешений, а также просто по причине очевидной сложности этого вопроса. Впрочем, если рассматривать «лицо другого» (или, как иначе называет его А.А. Ухтомский, «Собеседника» (с большой буквы), то есть «Другого») в дихотомии «Двойника», как, собственно говоря, это и делает А.А. Ухтомский, то, несмотря на определенные трудности, решение задачи может быть все-таки найдено.
«Двойник» – это тема из одноименного произведения Ф.М. Достоевского, однако А.А. Ухтомский трактует ее не в русле самого произведения (шизоидной раздробленности главного героя «Двойника»), а в системе, по сути, динамического стереотипа (где, как уже указывалось, все элементы от «внешних» до «внутренних» – суть внутренние производные). Благодаря своим доминантам, полагает А.А. Ухтомский, человек видит не реальный мир, но самого себя, в определенном смысле свои проекции, то есть своего «Двойника». Он приписывает другим людям свои собственные размышления, смотрит, как говорится, «со своей колокольни», «своей мерою мерит», а также и «своей правдой», которая, как известно, «у каждого своя». Разумеется, такой подход нельзя назвать адекватным, а соответственно, и к адаптивности он не ведет. Вот почему А.А. Ухтомский и пишет: «Двойник – навязчив и мучителен. Собеседник – жизнь и полнота»>933, а также «Радость, что тот человек, который перед тобой, именно таков, какой есть. Это и есть перенос доминанты на лицо другого. Принятие лица другого»>934.
«Пока человек не свободен еще от своего Двойника (другого с маленькой буквы, – А.К., Г.А.), он, собственно, и не имеет еще Собеседника (Другого с большой буквы, – А.К., Г.А.), а говорит и бредит сам с собою; лишь тогда, когда он пробьет скорлупу и поставит центр тяготения на лице другого, он получает впервые Собеседника. Двойник умирает, чтобы дать место Собеседнику»>935. И еще: «Пока этого выхода от убийственного Двойника к живому Собеседнику нет, нет возможности узнать и понять человека, каков он есть»>936. В значительной степени эти положения сближаются с роджеровским принципом «принятия»>937, однако здесь существенно другое, поскольку вся эта процедура не есть формальное принятие данности, но, обретая «доминанту на лице другого», человек сам впервые обретает «свое лицо»: «Вот, – пишет А.А. Ухтомский, – если хотите, подлинная “диалектика”: только переключив себя и свою деятельность на других, человек впервые находит себя как лицо!»>938 Иными словами, речь идет не о простом принятии Другого (инакового, неизвестного), но и обретении ощущения своей собственной отличности, своей собственной инаковости и, в определенном смысле, своей неизвестности. По сути же, это способ верификации себя в качестве субъекта своего поведения, то есть разотождествление с собственным поведением, что и создает возможность для реализации принципа поведения в отношении собственного поведения.
Именно эту позицию отстаивает и Ф. Пёрлз (в свойственной для себя афористичной манере): «Безумие заключается в том, что мы принимаем фантазию (собственные проекции, – А.К., Г.А.) за реальность. […] Сумасшедший говорит: “Я – Авраам Линкольн”, невротик говорит: “Я хочу быть Авраамом Линкольном”, а нормальный человек говорит: “Я – это я, а ты – это ты”»>939. В этой цитате чрезвычайно важно, что утверждение «нормального человека» не является односложным, то есть, например: «Я – это я» или «Ты – это ты», но именно и только сдвоенным: «Я – это я, а ты – это ты». Для Ф. Пёрлза чрезвычайно важно показать, что «невротик» не просто отказывается от принятия данности, но не признает эту данность хотя бы как возможную[501]>940, в результате чего фактически отказывается от себя самого.
Таким образом, «самая основная и главная проблема из всех проблем отражения, – пишет А.А. Ухтомский, – как достичь достаточно правильного восприятия и отражения своего Собеседника»>941. В процессе психотерапии эта задача решается поэтапно.
Здесь важны несколько пунктов.
Во-первых, необходимо точно уяснить, что подобная тактика ролевого поведения, приводящая к формированию «Двойника», лишает человека возможности быть хоть сколько-нибудь свободным от работы собственного психического аппарата, то есть принимать свои собственные решения, а не те, что оказываются вмененными ему его же психическими функциями и процессами. Ограничивая другого человека рамками, предписанными я-отождествленными (да и я-неотождествленными) ролями, «предписывающий» ограничивает прежде всего сам себя, то есть задает правила игры, по которым вынужден играть, при том что сам он, возможно, и не удовлетворяется подобными отношениями. Кроме того, это ограничение пагубно еще и тем, что множество возможностей при подобной тактике оказывается утраченным, отношения лишаются своей полноты и качества.
