Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа - [11]

– Потому что никто их не ест, – парировала Мэриэллен. – Они либо выбрасывают их в мусорку, либо продают каким-нибудь дурачкам. Спорим, что они не съели ни крошки из этих твоих фирменных обмороженных сэндвичей.

– Дети любят мои обеды. – Слик явно обиделась. – Они не стали бы мне врать.

– О, Патриция, у тебя новые серьги! – сказала Грейс, меняя тему разговора.

– Да. – Патриция повернулась так, чтобы свет из окна упал на ее новые сережки.

– И сколько же они стоят? – спросила Слик, и все несколько оторопели. После Бога вопросы о деньгах были следующей темой, которую не следовало затрагивать в приличном обществе.

– Картер подарил их мне на день рождения.

– Выглядят дорого, – продолжала Слик, удваивая свою бестактность. – Хотела бы я знать, где он их раздобыл.

Обычно Картер дарил всякую ерунду, которую покупал в ближайшей аптеке[21], но в этом году Патриция получила серьги с жемчугом. Сегодня она надела их, так как страшно гордилась, что наконец-то получила настоящий подарок. Теперь она подумала, что кто-то может решить, что она воображает, и заговорила о другом.

– Тебя не беспокоят болотные крысы? – обратилась она к Грейс. – На этой неделе я видела двух на заднем дворе.

– Когда Беннетт устраивается снаружи, он всегда держит под рукой дробовик. А я не вмешиваюсь. Но нам следует начать разговор о книге, если не хотим уйти отсюда за полночь. Слик, я полагаю, ты хочешь начать?

Слик выпрямилась, пошуршала своими записями и прочистила горло.

– Книга этого месяца – «Хелтер Скелтер» Винсента Буглиози[22]. Я думаю, это самый настоящий обвинительный акт так называемому лету любви, во время которого и произошли те трагические события, после которых Америка сбилась с пути.

В этом году в поле интересов «не-совсем-клуба» попала криминальная классика: «Helter Skelter», «Хладнокровное убийство», «Зодиак», «Незнакомец рядом со мной» Энн Рул и новое издание «Рокового видения»[23] с дополнительным эпилогом, рассказывающим читателю о вражде автора с его главным героем. Среди приятельниц только Китти еще до 1988 года читала отчеты о реальных преступлениях, потому в этом году остальные решили восполнить пробелы в своих знаниях о самых громких расследованиях.

– Буглиози вообще стал рассматривать это дело не с того конца, – заявила Мэриэллен. Так как ее муж, Эд, служил в полиции Норт-Чарлстона, она считала, что знает о расследованиях все. – Если бы они с самого начала не отнеслись к уликам столь небрежно, то могли бы выстроить обвинение на вещественных доказательствах и не застревать в стратегии, придуманной Буглиози[24]. Это просто везение, что судья вынес приговор в его пользу.

– А как еще они могли выдвинуть обвинения против Мэнсона? – спросила Слик. – Его не было ни на одном месте преступления. Самолично он никого не убивал.

– Кроме Гари Хинмана и супругов Ла-Бьянка, – возразила Мэриэллен.

– За это ему бы не дали пожизненное заключение. Стратегия заговора сработала. Мэнсона я бы в первую очередь убрала с улиц города. Остерегайтесь лжепророков.

– Вряд ли Библию можно назвать лучшим источником для юридической стратегии, – сказала Мэриэллен.

Китти наклонилась вперед, выудила новую соломку, упустила на ковер, потом подняла и с хрустом вгрызлась в нее. Грейс отвернулась.

– А эта первая глава, слушайте-ка, – разжевывая соломку, проговорила Китти. – Розмари Ла-Бьянку сорок один раз ударили ножом. Как вы думаете, что она чувствовала? Я каждый удар переживала вместе с ней, вы нет?

– Вам всем нужно установить тревожную кнопку, – сказала Мэриэллен. – Наша напрямую связана с полицией, а отделение в Маунт-Плезант реагирует в течение трех минут.

– За три минуты тебя вполне могут сорок один раз ударить ножом, – сказала Китти.

– Не хотелось бы, чтобы на моих окнах красовались эти уродливые наклейки, – сказала Грейс.

– Ты предпочтешь получить сорок один удар ножом, чем немного испортить фасад дома? – спросила Мэриэллен.

– Да, – ответила Грейс.

– Мне кажется, это так замечательно – увидеть разные стороны человеческой жизни. – Теперь уже Патриция попыталась сменить тему разговора. – Я тогда училась в школе медицинских сестер и сожалела, что движение хиппи проходит мимо меня.

– Все это чепуха, – сказала Китти. – В шестьдесят девятом я училась в колледже – поверь мне, «лето любви» проскочило Южную Каролину. Вся эта свободная любовь была за ее пределами, в Калифорнии.

– А я в «лето любви» следила за животными в лаборатории в Принстоне, – сказала Мэриэллен. – Покорнейше благодарю, но некоторым из нас пришлось платить, продираясь сквозь дебри знаний.

– Все, что я помню из шестидесятых, это как отвратительно обошлись с Дагом Митчеллом после того, как он вернулся с войны, – сказала Слик. – Он пытался поступить в Принстон по закону о льготах для бывших фронтовиков, но все плевали на него и спрашивали, сколько детей он убил. Ему пришлось вернуться домой в Дью-Уэст и работать в магазине хозяйственных товаров своего отца. Он хотел быть инженером, но хиппи не позволили ему осуществить свою мечту.

– А я всегда считала хиппи такими очаровательными, – призналась Патриция. – В комнате отдыха, что была у нас в медицинской школе, я рассматривала журналы «Лайф» с фотографиями этих девушек в длинных платьях, и мне казалось, что жизнь – это там, у них. Но в «Хелтер Скелтер» это все выглядит настолько убого. Они жили на грязном ранчо, бо́льшую часть времени не носили одежду и не мылись, никогда не мылись.