Руководство джентльмена по пороку и добродетели - [87]

– Кто твой дядя? – спрашивает Сципион.

– Его зовут Томас Пауэлл. Он служит в Адмиралтейском суде графства Чешир.

– Не верю. Томас Пауэлл? Ты меня не разыгрываешь? – Сципион громко, звучно хохочет. – Вы совсем не похожи.

– Еще бы мы были похожи, – с легкой улыбкой отвечает Перси. – Вы о нем слышали?

– Первый наш корабль часто заходил в Ливерпуль, и он был одним из судий, занимавшихся нашими рейдами. Он, ваш дядюшка, всегда вел себя с нами достойно. Кое-кто в адмиралтействе относится к чернокожим матросам как к грязи, но он всегда был добр. Теперь понимаю почему. Тысяча чертей, не ожидал встретить воспитанника самого Томаса Пауэлла. Чего только не бывает!

– Он не посмотрит на цвет вашей кожи, – продолжает Перси. – В уплату за проезд до Венеции мы предлагаем вам каперское свидетельство, причем настоящее.

– Я боюсь, если мы предложим ему выписать такое свидетельство в обмен на свободу племянника, он будет не слишком-то расположен делать добрые дела. Мы выйдем в море, а свидетельство он сразу отзовет.

– А что, если это будет не выкуп, а награда? – предлагаю я. Перси кивает. – Вы довезете нас до Венеции, а мы взамен напишем домой о том, как вы нас спасли. Для пущего эффекта можем добавить, что вы вырвали нас из рук пиратов. Они в благодарность готовы будут исполнить любой ваш каприз. Остается только попросить каперское свидетельство – и вы окажетесь под защитой Англии.

Сципион поглаживает бороду и оглядывает по очереди нас троих, будто ищет вескую причину либо довериться нам, либо уж привязать нас к пушке – и за борт.

– Можете, конечно, потребовать за нас выкуп, – вмешивается Фелисити. – Но тогда не видать вам свидетельства. А оно дороже любых денег.

– Думаю, получив хороший выкуп, мы смиримся с этой потерей. А если выяснится, что вы меня обманываете, поблажек больше не ждите.

– Мы говорим правду, – отвечаю я, но звучит неубедительно.

– Мне нужно посоветоваться с командой…

– Но вы же капитан! – возражает Фелисити.

– Я бы сказал, у нас демократия. Впрочем, если никто не будет против и если… – Он чешет бороду. – Ты правда сможешь добиться для нас свидетельства? – Перси кивает. – Что ж, в таком случае мы готовы отвезти вас в Венецию, а там найдем способ вернуть вас домой.

Я уже собираюсь ударить по рукам, но Фелисити добавляет еще пару условий:

– Только по пути извольте обращаться с нами как подобает. Мы больше не пленники.

– До тех пор пока вы не будете вертеться у нас под ногами и чинить разрушения, а также будете уважительно обращаться с командой, – отвечает Сципион. – Если хоть кто-то из вас замыслит дурное, я прикую всех троих к верхушке мачты. Согласны?

– Согласны, – отвечаем мы хором.

Сципион освобождает нас из бутафорских уз и ведет на палубу – изложить команде наше предложение. В спину ему дышит Фелисити, крепко прижимая к груди сумку с инструментами – другие девушки так сжимают любимых кукол. Мы с Перси замыкаем шествие.

На лестнице он толкает меня локтем.

– Ты настоящий безумец.

– Почему же?

– Назвался Джеймсом Босуэллом, обдурил королевский флот, ввязался в сделку с пиратами…

– Во-первых, они не пираты. А во-вторых, – я толкаю его локтем в ответ, – сделку мы бы без тебя не заключили.

– Ты все равно безумец.

– Тебе что-то не нравится?

– Да нет. – Перси быстро дергает меня за рукав и украдкой касается пальцами моей ладони. Колени подгибаются. – Я просто очарован.

26

До Венеции плыть не одну неделю, и я предвкушаю, что все эти недели наши пленители будут нагружать нас работой и всячески шпынять. Однако странным образом время проходит в покое, а мы с пиратами даже становимся своего рода приятелями.

Нам выделяют гамаки на нижней палубе, а Фелисити, дабы не запятнать ее чести, Сципион галантно отдает капитанскую каюту. Мы вместе трапезничаем… впрочем, это едва ли можно назвать трапезой, ведь основная еда – вымоченные в кофе или гроге сухари. Ибрагим наставляет: сухари всегда нужно хорошенько вымочить, чтобы живущие в них личинки захлебнулись и выплыли наружу. Безусловно, мысли о личинках всякий раз прекрасно возбуждают аппетит.

Команда старается не пересекаться с нами, мы платим им тем же, хотя корабль маленький и уединиться на нем не слишком просто. В конце концов, терзаясь скукой, мы с Перси нарушаем нейтралитет и отправляемся резаться с командой в кости. Сперва нам кажется, что мы втираемся в доверие к врагу, но под конец вечера мы понимаем, что даже в родном Чешире нечасто так веселились. Оказывается, пираты мухлюют вдвое меньше, чем Ричард Пил и ему подобные.

И вообще они совсем не такие, какими я представлял себе пиратов и других моряков тоже. Они не кровожадные пьянчуги, у них нет круговой поруки и черных меток, и я сомневаюсь, что они способны пробить капитану захваченного судна затылок кофель-нагелем. Они просто маленькая дружная команда, которая травит байки и поет песни на моряцком жаргоне. На время и мы каким-то невероятным образом становимся ее частью, нам даже дают мелкие поручения – такие, чтобы мы точно ничего серьезно не испортили.

Вся команда сразу же прикипает к Перси. Юнга, которого все зовут Король Георг, молча таскается за ним повсюду, как привязанный, пялясь на него огромными глазищами, будто Перси – редкий цветок.