Рукотворное море - [176]

Дальнейшей разведке новой линзы мешал динамитный склад. Склад был огорожен колючей проволокой. Правила безопасности не позволяли вести работы вблизи динамитного склада, и охрана гнала бурильщиков прочь.

Геологическое бюро потребовало, чтобы склад перенесли в другое место. Но для этого нужно было изыскать средства, а их не было. Обурив северную часть, геологи остановили разведку. Через некоторое время Лепинский решил идти на хитрость и пробурить под склад наклонную скважину. Но тут выяснилось, что разведка преждевременна, ассигнований на проходку новой шахты трест не дает. Тогда Лепинский отправился в трест и попросил денег на производство дальнейших разведочных работ. Чтобы отделаться от него, управляющий выдал ему на «шурф» незначительную сумму. С этими деньгами Лепинский поспешил назад.

Вскоре ему удалось добиться переноса динамитного склада, и все средства, отпущенные на «шурф», он вложил в проходку новой шахты.

Приближалась годовщина Октябрьской революции. Партийная организация стала торопить Лепинского. Хотелось приурочить к октябрьским торжествам открытие новой шахты.

— Пройдем еще полтора метра — будет руда, — объявил Лепинский.

Возле Динамитной аномалии, как стали называть новую шахту, все время толпился народ. После работы каждый считал своим долгом прийти узнать, как идут дела. Ванька, хотя и не любил Лепинского, тоже каждый день приходил к Динамитной аномалии. Иногда он здесь простаивал целую смену. Впервые в жизни он присутствовал при зарождении новой шахты.

Вскоре прошли полтора метра, но руды не оказалось. Лепинский поскреб затылок и приказал идти дальше. Прошли еще три метра — руды нет. Вокруг шахты стояли люди, Ванька стоял вместе со всеми, и ему вдруг стало жаль старшего геолога. Большой рыжеватый человек с серыми насмешливыми глазами покраснел, сгорбился и с трудом произнес:

— Давайте дальше.

Снова застучали кирки в глубине земли, и бадья выдала наверх пустую породу.

На другой день Лепинского вызвали в партийный комитет. На него жаловались рабочие. Он обманул их. Они ждали руду. Но вот уже прошли пять лишних метров, а руды не было.

— Очевидно, мы имеем дело с нарушением горной породы, — растерянно сказал Лепинский, — только этим можно объяснить, что мы до сих пор не встретили руду.

— Напрасно вы пообещали руду, — сказал секретарь парторганизации, — рабочие теперь волнуются.

Секретарь был зол на него. Лепинский развел руками и вышел. Что он мог сказать? Он пообещал руду, потому что она должна была быть. Не из головы он это взял. Руду показывала разведка. Они имеют дело с нарушением горных пород. Руда есть, но… но где она?

Он всю ночь думал о том, где эта руда, с каким нарушением они встретились.

На другой день Лепинский приказал вести новую разработку. Он был уверен, что теперь они натолкнуться на руду. Прошли шесть метров — руды нет.

В рудоуправлении переполошились. Тайком, чтобы не обидеть Лепинского, позвонили в трест и вызвали на рудник главного геолога.

На другой день, встретив у шахты главного геолога, Лепинский удивился, но не обиделся. Он сообщил главному геологу свои предположения о сбросе, и главный геолог согласился с ним.

Они снова просмотрели все образцы пород, вынутые из шахты, и построили гипотетическую схему нарушения — выходило, что руда сброшена на восемнадцать метров к западу.

Чем больше затруднений встречалось у геологов, чем больше беспокойства внушала новая шахта, тем больше заинтересовывала Ваньку их работа. Теперь он смотрел на Лепинского с уважением и любопытством. Лепинский начинал ему даже нравиться. Он напоминал Ваньке охотника. Как только кончалась смена, Ванька прибегал к новой шахте. Несколько раз он уже спускался вниз и помогал геологам-разведчикам отгребать породу. Ему потом выписали поденную оплату, но Ванька помогал им не из-за денег. Он стал переживать вместе с геологами разочарования и тревоги. И однажды вечером он пришел к ребятам, с которыми жил раньше, хотя и знал, что в эти дни они не играют в подкидного. Он захотел помириться с Лепинским.

На следующий день повели новую разработку в третьем направлении. И в день Октябрьской годовщины, во время демонстрации, Лепинский вынес на трибуну первый кусок руды и, подняв руку, показал его демонстрантам. Два дня на руднике длились торжества по случаю двух праздников: Октябрьской революции а пуска новой шахты.

Потом наступили будни.

По всему Уралу, по всей стране шла стройка. Крупнейшие заводы росли под самым Тагилом, и на юге — у Свердловска, и на севере — в Красноуральске. Все строительные материалы шли на крупные стройки. Металл, цемент, кирпич, краска, стекло — все забирали Магнитка, Кузнецк, Уралмаш, Красноуральский медеплавильный комбинат. Рудник получал скудное питание. Технический рост его замедлился. До сих пор на руднике не было водопровода.

Рудник развивался, воды требовалось все больше, имеющиеся источники не могли обеспечить всей потребности. В связи с постройкой нового металлургического завода в Нижнем Тагиле проектирующие организации предложили руднику набраться терпения и подождать, пока начнут строить мощный тагильский водопровод. Но рудник ждать больше не мог. Геологическое строение местности было таково, что колодцы не обеспечивали воду. В районе Сан-Донато преобладали сланцевые породы, имеющие крутое, почти вертикальное падение, и вода уходила в глубину земной толщи. К зиме Ольховка обмелела настолько, что приходилось воду черпать из нее кружками. Тогда Банкетов предложил строить водопровод своими силами. Строить решили субботниками по примеру горловских горняков.