Рукопись, которой не было - [35]
…Написала Птице-Капице. Получила от него письмо из Кембриджа. Нашел мне археолога на случай моего приезда в Англию. Ранней весной 1927 года я получила, наконец, визу и оказалась в Лондоне. Денег у меня было не очень много, и я поселилась в общежитии YWCA (Young Women Christian Association) – это очень дешевое общежитие, где останавливались девушки, приезжавшие в Англию учиться и работать… Я сейчас же написала ПЛ в Кембридж, и он приехал очень быстро. Мы много времени проводили вместе. По субботам и воскресеньям он непременно наведывался в Лондон, а иногда и я приезжала в Кембридж. Петр Леонидович любил искусство, особенно живопись, прекрасно в ней разбирался. Мы вместе осматривали музеи и галереи, ходили в театр и кино, гуляли по городу. И очень много разговаривали.
Однажды, под конец моего пребывания в Лондоне, Петр Леонидович сказал: “Хотите поездить по Англии? Посмотреть страну, ваши любимые замки и соборы?” Я тут же согласилась. Да и кто ж не согласится отправиться в поездку по Англии на открытой машине! Только у меня совсем не было денег. Но Петр Леонидович сказал: “Я вас приглашаю”. И мы отправились. Ездили по многим старинным аббатствам и старинным городам…
Путешествие закончилось, и вот Петр Леонидович уже провожает меня на вокзале Виктория. В окно вагона я увидела грустную, как мне показалось, маленькую фигурку, одиноко стоящую на перроне. И тут я почувствовала, что этот человек мне очень дорог…
Петр Леонидович чуть ли не на следующий день приехал в Париж. И я поняла, что он мне никогда не сделает предложение, что я сама должна сделать это. И сказала ему: “Я считаю, что мы должны пожениться”. Он страшно обрадовался, и спустя несколько дней мы поженились. Мама хотела, чтобы мы непременно венчались в церкви, что мы и сделали. Кроме того, надо было зарегистрировать наш брак в советском консульстве, а для этого мне необходимо было взамен эмигрантского получить советский паспорт. Мой отец пришел к послу и сказал: “Моя дочь снюхалась с Капицей. Ей нужен советский паспорт”. “Это очень непросто и займет много времени, – ответил посол. – Мы поступим проще: попросим персидское посольство дать ей персидский паспорт, и тогда нам будет легко поменять его на советский”. Отчего-то отцу совсем не понравилась перспектива превращения его дочери в персиянку, он страшно рассердился и поднял такую бучу в посольстве, что очень скоро все формальности были улажены.
Решив, что надо устроить что-то вроде медового месяца, мы поехали в Довиль – очень модный и симпатичный курорт на Ла-Манше. Но не прошло и нескольких дней, как ПЛ сказал мне: “Знаешь, мне очень хочется уехать в Кембридж, работать. Поедем”. И мы поехали. Довольно скоро я поняла, что первое и главное для него – работа. А все остальное к ней прилагается. И мне не надо по этому поводу устраивать ему никаких скандалов, хотя можно иногда сердиться…»
Воспоминания, оставшиеся у меня от того лета, – волнение, которое я старалась скрыть от Руди, ожидания и ощущение недосказанности. В начале лета мы получили письмо от нашего лучшего друга, Ганса Бете. В нем он писал, что один из первых расовых законов, принятых после прихода Гитлера к власти, Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums[26], вступил в силу. Этот закон предписывал немедленное увольнение всех евреев с государственной службы. Поскольку сотрудники университетов считались государственными служащими, уволили и Ганса. А ведь всего полгода назад он так радовался тому, что его взяли ассистентом в университет Тюбингена!
«На пару месяцев меня пристроил Зоммерфельд в Мюнхене, а потом – всё!» Этим мрачным предложением заканчивалось письмо Бете. Это «всё» напомнило мне о том, что срок стипендии у Руди тоже скоро истекает. Правда, нам удалось скопить немного денег на черный день, но даже при самой строжайшей экономии их не хватило бы и на два месяца. По просьбе Бете Руди собрал все объявления об открывшихся вакансиях в Англии и отправил их Гансу. Мне он сказал: «Женечка, не волнуйся, я уверен, что найду себе здесь работу и у нас все будет хорошо». Думаю, он просто не хотел меня расстраивать. А может быть, Руди не учел, что потерял работу не только Бете, но и все остальные профессора-евреи в Германии, ассистенты и даже лаборанты и библиотекари. Первая волна беженцев захлестнула Англию. А ведь здесь в это время еще не закончился экономический кризис.
Некоторые жены местных профессоров, с которыми я встречалась, глядя на мой растущий живот, начинали плакать. Все были осведомлены о нашем шатком положении. Одна из вакансий открылась в Кембридже. И Ганс и Руди подали заявления, но оба получили отказ. Руди возлагал большие надежды на университет Манчестера. Физикой там руководил Лоуренс Брэгг, который был знаком с Руди и некоторыми его работами. В конце июля пришло письмо от Брэгга:
К сожалению, решение оказалось не таким простым, как я думал. Помимо чисто научных критериев имеется много привходящих факторов, о которых я раньше не подозревал. Все, что мне удалось сделать на сегодняшний день, – предложить ограниченный контракт доктору Гансу Бете на то время, пока один из наших профессоров находится в отъезде.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
При глубинном смысловом единстве проза Александра Солженицына (1918–2008) отличается удивительным поэтическим разнообразием. Это почувствовали в начале 1960-х годов читатели первых опубликованных рассказов нежданно явившегося великого, по-настоящему нового писателя: за «Одним днем Ивана Денисовича» последовали решительно несхожие с ним «Случай на станции Кочетовка» и «Матрёнин двор». Всякий раз новые художественные решения были явлены романом «В круге первом» и повестью «Раковый корпус», «крохотками» и «опытом художественного исследования» «Архипелаг ГУЛАГ».
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.