Рукопись Ченселора - [132]

— Я же предупреждал, чтобы вы не вмешивались в это дело. — Язык у Рамиреса заплетался — он был пьян.

— Речь идет о жене Макэндрю. Она была связана с китайцами, не так ли? Двадцать два года назад она передавала им информацию и несет ответственность за Часон.

— Нет, впрочем, да. Вы так ничего и не поняли. Бросьте это дело.

— Я хочу знать правду.

Рамирес умолк и после паузы сказал:

— Они оба мертвы.

— Рамирес!..

— Они приучили ее к наркотикам. Она полностью зависела от них, так как не могла прожить и двух дней без укола. Мы узнали об этом и помогли ей — во всяком случае, сделали все от нас зависящее. Дела обстояли плохо, и в сложившейся ситуации наши действия казались целесообразными. Все с этим согласились.

Зрачки у Питера сузились. Ему опять послышались фальшивые нотки, на этот раз более откровенные.

— Вы помогли ей, потому что это казалось вам целесообразным? Дела обстояли плохо и вы приняли решение осуществить дьявольский замысел?

— Все с этим согласились… — Голос Рамиреса был едва слышен.

— О Боже! Вы не помогли ей, вы снабжали ее наркотиками, чтобы она передавала противнику информацию, которую, по вашему мнению, ему необходимо было подсунуть.

— Дела обстояли плохо. На реке Ялу…

— Подождите. Вы хотите сказать, что и Макэндрю в этом участвовал?

— Макэндрю ничего не знал.

У Ченселора помутилось в глазах.

— Несмотря на то что вы сделали с ней, трагедия под Часоном все-таки произошла, — сказал он. — И все эти годы Макэндрю считал, что виновата его жена. Но ведь ее пичкали наркотиками, пытали, чуть не забили до смерти, заставили стать предательницей враги, державшие в плену ее родителей. Вы — ублюдки!

— Он тоже был ублюдком, не забывайте этого! Он был убийцей!.. — крикнул Рамирес.

Глава 32

«Он тоже был ублюдком, не забывайте этого! Он был убийцей!.. Он тоже был ублюдком… Он был убийцей!..» Слова пьяного Рамиреса еще долго звучали в ушах Ченселора. Сидя вместе с Элисон на заднем сиденье правительственного автомобиля, он следил за проносившимся мимо сельским пейзажем, пытаясь разобраться в собственных мыслях.

«Он тоже был ублюдком…» Эти слова казались совершенно бессмысленными, ведь Макэндрю и его жена были жертвами. Их просто использовали обе воюющие стороны, в результате чего женщина погибла, а генерал доживал жизнь в смертельном страхе перед разоблачением.

«Он тоже был ублюдком… Он был убийцей!..» Если Рамирес имел в виду, что Макэндрю стал действовать безрассудно и превратился в военачальника, готового любой ценой покарать врагов, которые искалечили его жену, то за это вряд ли можно назвать генерала «ублюдком». Макнайф послал на смерть сотни людей в тщетной попытке отомстить. Он утратил способность логически мыслить — все заслонила жажда мести.

Если Рамирес считает Макэндрю ублюдком именно по этим причинам, это его дело. Но перед Питером маячил неясный образ «нового» Макэндрю, «ублюдка и убийцы», который никак не походил на того человека, с которым встречался Питер, солдата, искренне ненавидевшего войну, потому что он слишком хорошо знал ее ужасы. Или же отец Элисон в течение каких-то нескольких месяцев нравственно опустился, что привело и его к безумию?

Итак, теперь он знал тайну Часона. Но к чему это привело? Каким образом история с женой Макэндрю, которую предали и бесстыдно использовали в грязной игре, могла привести его к одному из четырех людей, указанных в списке Варака? Агент Совета национальной безопасности был убежден, что тайна Часона приведет их к человеку, который завладел досье Гувера. Но каким образом? Или Варак ошибался? Тайна была раскрыта, но это ни к чему не привело.

Правительственная машина подкатила к перекрестку. Справа находилась заправочная станция, у бензоколонки стоял какой-то автомобиль. Водитель, рядом с которым сидел О’Брайен, повернул направо и подъехал к бензоколонке. Кивнув агенту, он вышел из машины, а тот занял его место. Затем водитель направился к стоявшему у бензоколонки автомобилю, поздоровался с сидевшим в нем человеком и устроился на переднем сиденье.

— Они будут сопровождать нас до самого Сент-Майклза, — сказал Куин О’Брайен.

Через минуту они снова катили по дороге. Вторая машина следовала за ними на почтительном расстоянии.

— А где это — Сент-Майклз? — спросила Элисон.

— Южнее Аннаполиса, на берегу Чесапикского залива. Там у нас есть одно безопасное место. Теперь вы можете поболтать: радиоприемник выключен, никаких магнитофонов нет, мы одни.

Питер понял, что имеет в виду О’Брайен.

— Вы записали на пленку мой разговор с Рамиресом?

— Нет, только стенограмму. Один экземпляр, и лежит он у меня в кармане.

— Не было времени объяснять все подробно, но кое-что Элисон известно. — Питер повернулся к ней: — Китайцы приучили твою мать к наркотикам, вероятно к героину. Тогда-то ее сознание и начало «ускользать», как ты описала это состояние. Ее использовали для сбора всякого рода разрозненной информации. Передвижения войск, их численность, пути подвоза снабжения — словом, сотни вещей, которые она могла услышать от офицеров, принимая их у себя дома. Но это еще не все. Китайцы держали в тюрьме ее родителей. Она была просто не в силах все это вынести.