Рука судьбы - [5]

– Вот как? Неужели вы вообразили себе, что именно вы являетесь капитаном «Маргериты»? Ах, понял: вы намекаете, что именно вас следует назначить командиром призовой команды, чтобы вы могли легко ускользнуть от меня вместе со своими дружками-мятежниками?

До такого Хорнблауэр не додумался, но будучи озвученной, эта мысль показалась ему слишком прекрасной, чтобы рассчитывать на ее воплощение.

– Мистер Хорнблауэр, – начал Кортни. – Вы порождаете во мне глубочайшие сомнения. Глубочайшие. Даже не знаю, как с вами быть.

Хорнблауэр в отчаянии огляделся вокруг. Под ногами хлопнул еще один пистолетный выстрел. Лейтенант думал о «Маргерите» и ее угрюмой команде, думал обо всем, включая опасность, угрожающую его собственной карьере.

– Вы хотите сказать, сэр, что…

– Что я хочу сказать, я скажу, – оборвал его капитан.

На квартердеке «Маргериты» лежал раненый Флетчер. За исключением рулевого у штурвала, на квартердеке фрегата оставались только убитые и тяжело раненые. Порыв ветра свел кормы обоих кораблей друг с другом; Флетчер сжимал в руке пистолет и наводил его в направлении двух офицеров – в направлении Кортни. Месяцы жестокого обращения лишили Флетчера последних остатков разума. Инстинкт подсказывал Хорнблауэру выбросить вперед руку и оттащить Кортни с линии огня. Между этой мыслью и действием произошла крошечная заминка; заминка, в течение которой лейтенант еще раз подумал о том, как ужасно будет для «Маргериты» если капитан продолжит действовать в том же ключе, что и раньше. Затем рука его дернулась к плечу Кортни; в этот миг Флетчер выстрелил, и капитан упал на палубу с раздробленным коленом.

Вмешательство хирурга поставило окончательную точку в части несовместимости раны Кортни с дальнейшей службой. Вот так случилось, что Хорнблауэр был назначен на высокую должность первого лейтенанта «Маргериты». Его потом не раз мучила совесть из-за этого повышения; но заботы по наведению порядка и воспитанию на «Маргерите» настоящего боевого духа требовали от него таких усилий, что ему, как правило, удавалось противостоять этим угрызениям. В конечном счете, этот случай определенно послужил на благо делу. И даже поступок Флетчера не нанес урона дисциплине – никто не видел, что стрелял он, звук же выстрела слился с пальбой, доносившейся из кают «Кастилии». Этого не видел никто, за исключением Хорнблауэра, а тот никому ничего не сказал.