Рука судьбы - [2]

Капрал залепетал что-то, пытаясь объяснить; очевидно, ему удалось освободиться от пут, которыми связали его и остальных конвойных мятежники. Но голос Гартона с форкастля перебил его:

– Не выйдет, сэр! Мы здесь, и уходить не собираемся!

У парня в руке был горящий пальник, которым он угрожающе махал над запалом.

– Брось эту штуковину и не валяй дурака! – закричал в ответ Кортни.

– Ну уж нет, сэр. Разве что вы дадите мне обещание. Обещайте не наказывать нас ни за что ни про что. Обещайте вообще никого не наказывать целую неделю, и мы опять подчинимся, сэр.

– К черту обещания, – прорычал Кортни и повернулся к офицерам. – Эй, мистер Кафф, Робертс, Питерсон: отправляйтесь и сметите оттуда эту свору! Мой бог, бунт на моем корабле!

Гартон, видимо, понял, о чем говорит капитан, хотя слышать его не мог.

– Стойте! – воскликнул он. – В эту пушку поверх картечи забита шрапнель.

Эффект такого выстрела по плотному строю на главной палубе был бы просто ужасающим; шеренги матросов заколебались, потом снова замерли. Кафф, Робертс и Питерсон растерянно глядели на капитана. Хорнблауэр ощущал настроение стоявших вокруг людей: не будь связывающих их уз дисциплины, они были бы всей душой заодно с мятежниками. Очень непросто будет повести их в решительную атаку на форкастль.

– Питерсон, – почти не раскрывая рта, промолвил капитан. – Отправляйтесь вниз. Соберите всех, кого сможете и пробирайтесь на бак по орлоп-деку. Когда мы начнем атаку отсюда, ударьте по ним снизу.

– Ни с места! – прокричал Гартон. Ему несложно было разгадать план капитана – весьма очевидный на самом деле, – Другое орудие заряжено ядром. Мы снесем мачты, сэр, а берег-то у нас под ветром!

Он показал на видневшиеся в отдалении горы Испании, и все поежились от серьезности угрозы. С такого расстояния потребуется всего несколько выстрелов, чтобы лишить корабль мачт. Даже если мятежники при этом не подожгут корабль, что было вполне возможно, фрегат окажется беспомощным, и устойчивый ветер выбросит его на скалы прежде, чем команда успеет овладеть ситуацией. По строю пробежал шепоток.

Хорнблауэр почувствовал расположение к Гартону. Пусть он мятежник, и очень опасный, зато человек, наделенный умом и отвагой.

– Проклятье! – взревел Кортни, и со всей силы двинул кулаком по поручню. – Болтаться тебе за это на рее, проклятый бунтовщик! Тебе и всем твоим сообщникам, черт вас побери! Ну-ка спускайтесь вниз, или я…

Пригрозить на самом деле было нечем, поэтому тирада Кортни завершилась клекотом в его гортани.

– Пусть уж нас лучше повесят, чем засекут, капитан, и все тут, – рассудительно ответил Гартон.

Капитан Кортни оказался перед очень неприятной дилеммой: ему оставалось или подчиниться или подвергнуть риску свой корабль. Хорнблауэр смотрел на него с немалой долей любопытства, гадая, что же тот выберет. Выбор вдруг подсказал Робертс, светловолосый второй лейтенант, при виде мятежа явно потерявший голову.

– А ну, снесем им башку! – завопил он внезапно и бросился вперед, призывая своих матросов следовать за ним, будто возглавляя абордажную партию. Но никто почти и не шелохнулся. Один или два штурманских помощника дернулись было, но так и остались стоять, видя, что никто их не поддерживает. Робертс окинул своих людей взглядом и остановился, стиснув от отчаяния кулаки. Команда молчала, только из глубины строя раздался громкий голос, обращенный к мятежникам:

– Ребята, не стреляйте, мы не пойдем.

Хорнблауэр вдруг осознал с тревогой, какое ничтожное расстояние сейчас отделяет команду от скрытого неповиновения до открытого, до настоящей вспышки мятежа и насилия, которое закончиться только тогда, когда перережут глотку последнему офицеру. Даже Кортни, кусавший в ярости ногти на квартердеке, наконец здраво оценил ситуацию.

– Ну так чего же вы хотите? – крикнул он.

– Пошлите к нам офицера, – ответил Гартон. – Пошлите мистера Хорнблауэра, ему мы доверяем.

Кортни посмотрел вниз, на застывшего в ожидании Хорнблауэра.

– Необыкновенная честь, мистер Хорнблауэр, – съязвил капитан.

Хорнблауэр проглотил намек, не подав вида, как и предписывали требования службы.

– Какие будут указания, сэр? – спросил он.

– Ах, отправляйтесь туда и разберитесь с ними. Я не такой дурак, чтобы и дальше болтать с ними.

– Так вы предоставляете мне все полномочия, сэр? – с тревогой спросил Хорнблауэр.

– Черт! Да, парень, – раздраженно отрезал Кортни. – Идите и уладьте дело. Или мои офицеры тоже намерены обсуждать приказы капитана?

Вот так, совсем не с легким сердцем, Хорнблауэр стал подниматься по ступенькам трапа наверх, где стояли мятежники. Гартон передал пальник стоявшему рядом сообщнику и в сопровождении еще двоих, державшихся у него за плечами, встретил Хорнблауэра.

– Скверное ты дело затеял, Гартон, – сказал Хорнблауэр.

– Так, сэр. Только с вашего позволения, затеяли это не мы, сэр. Вы пробыли на корабле неделю, и видели, что тут творится. А мы-то уже полгода здесь.

– Ладно. Чего же вы требуете?

– Не шибко много, сэр. Вот чтоб капитан перестал нас пороть. Мы будем исполнять свой долг. Честно будем, сэр. Нас не нужно пороть.

– Не верю я этому Кортни! – вмешался один из бунтовщиков. – Если не за это, так он все равно найдет, за что высечь.