Рука Сфинкса - [110]

– Боюсь, мне придется попросить тебя об одолжении.

– Ой, зря.

– Мне нужно, чтобы ты заменила мою батарею. – Сфинкс начала распутывать темные юбки, покрывавшие ее скрещенные ноги. Волета отпрянула, испуганная предстоящим зрелищем больше, чем молнией: она не хотела видеть ноги этой женщины, погубленные дряхлостью. Но опасения не оправдались: у Сфинкса не было ног. Ее торс оканчивался трапециевидным основанием, больше напоминающим шкафчик для драгоценностей со множеством выдвижных ящиков, чем какой бы то ни было человеческий придаток. Волета немного удивилась, осознав, сколь многое в ее подруге имеет механическую природу.

Открыв один ящик, Сфинкс показала Волете полость, занятую почти истощенной батареей.

– Я доверяю тебе, дорогая. Если хочешь разочаровать меня, ты в своем праве, но тогда я умру.

– Это шутка, – проговорила Волета с нервным смешком. – С чего вдруг ты доверяешь такое мне?

– Потому что хочу и потому что ты хочешь, чтобы тебе доверяли.

– Я позову Байрона. – Волета собиралась встать, ее галоши уже скрипнули от движения, когда Сфинкс схватила ее за рукав и вынудила опуститься. Не тратя времени на дальнейшие споры, старая женщина посмотрела Волете в глаза и выдернула батарею из гнезда.

Жизненная сила покинула тело Сфинкса, Волета ощутила это сперва по ее отяжелевшей руке. Шея хозяйки логова, к которой крепилась золотая челюсть, ослабела, и голова тяжело свесилась набок. Использованная батарея упала на резиновый пол, покатилась к краю и упала в пропасть. Сфинкс повалилась вперед, и ее дыхание с жутким шипением затихло.

Только человеческий глаз продолжал двигаться в орбите, выискивая Волету, выискивая признак того, что девушка не даст ей умереть. И когда этот глаз уставился на круглые, испуганные глаза акробатки, он моргнул и увлажнился от напряженного ожидания.

Волета попыталась встать, но рука Сфинкса словно якорь тянула ее вниз. Она высвободила собственную руку – от этого старуха лишь опустилась еще ниже – и бросилась к стойке со светящимися флаконами. Схватила один и поспешно понесла к Сфинксу. Руки дрожали. От далекого треска молнии дрожь лишь усилилась. Потом она увидела, что глаз Сфинкса закрылся, и уронила флакон – тот разбился о край левитатора и расплескал вокруг бесполезную жидкость.

Она вернулась за второй батарейкой, как раз когда яркая вспышка окрасила все вокруг в ослепительно-белый цвет. Вырвала флакон, прежде чем молния успела ударить в нее, и чуть не упала на Сфинкса, когда отпрыгнула назад.

Еще мгновение – и молния хлестнула концевую катушку. Волета вставила батарею в основание и закрыла ящик.

Сфинкс выпрямилась, словно ее внезапно разбудили, и несколько раз судорожно втянула воздух. Все еще пытаясь выровнять дыхание, она увидела, как на подносе плещется пролитая сыворотка.

– Боже ты мой господи!.. – прошептала она. – Все мои часы остановились. Что я пропустила?

Волета, к своему ужасу, разрыдалась.

Глава пятнадцатая

П – это Пройда, Прохвост, Прохиндей. Негодник, что любит дурачить людей.

Гадкий алфавит, букварь для малышей, автор неизвестен

Члены команды, в особенности те, которые спят рядом, не столько уважают частную жизнь друг друга, сколько настаивают на уважении. В темных джунглях гамаков, в тесноте кубрика все шумные свидетельства жизни наличествуют в ярких подробностях, и все-таки никто ничего не видит. Таков уговор.

Ирен была склонна к тому, чтобы оставить девочку в покое.

Но в строгом смысле слова «мистер Уинтерс» не отменяли приказа «держать Волету за руку». Ирен отдавала себе отчет, что приказ был сформулирован, выражаясь словами капитана, метафорически, то есть, как она это понимала, означал не то, что кажется. Она и не собиралась в буквальном смысле слова цепляться за пальцы Волеты до конца их дней. Нет, Ирен понимала: фраза «держать Волету за руку» означала, что теперь она отвечает за благополучие и безопасность девочки. В обозримом будущем, если не дольше, Волета была ее подопечной.

Этот факт вызвал особую тревогу в связи с недавним открытием: ночью Волета ползала внутри стен.

Ирен не шпионила нарочно, но доказательства нашли ее сами. Той ночью, когда Ирен лежала в постели и ждала, пока придет сон, она услышала покашливание. Сперва ей показалось, что кто-то пробрался в комнату, и она схватилась за вешалку, чтобы поприветствовать незваного гостя. Но, обнаружив, что рядом никого, амазонка отследила звук до вентиляционного отверстия у пола, за решеткой которого ясно слышалось, как девушка ползет и что-то шепчет ручной белке.

Она подумала позвать Волету, но тогда бы точно ее спугнула. Труба была слишком мала для Ирен, и поэтому она не могла пролезть туда и проследить за девочкой, чтобы увидеть, куда та направляется. Это, по крайней мере, объяснило, почему Волета была настолько вялой в течение дня: ее изматывало рыскание внутри стен всю ночь.

Ирен считала, что Адам совершает ошибку, окружая сестру удушливой заботой, которую Волета по ошибке принимала за недоверие. Адам и сам это понял, когда сказал, что чем больше он преследовал ее, тем дальше и быстрее она убегала. Итак, решила Ирен, лучшим действием будет бездействие. До той поры, пока Волета по утрам объявляется на кухне и готовит завтрак, амазонка будет считать, что с девушкой все в порядке. Она не станет вмешиваться. И вынюхивать ничего не будет.