Рука Москвы - [17]

За эту идею сразу горячо ухватился Артист и не желал больше ничего слушать. Мне пришлось напомнить ему, к чему приводят такие вот спонтанные, хоть и очень чистосердечные, порывы души. Взрыв, который он в благородном антифашистском порыве устроил на съемочной площадке фильма «Битва на Векше» с помощью Мухи, имел гораздо более тяжелые последствия, чем имел бы фильм кинорежиссера Марта Кыпса, и очень хорошо сыграл на руку национал-патриотам. Это напоминание не то чтобы убедило Артиста, но поубавило его прыти и заставило прислушаться, хоть и нескрываемым пренебрежением, и к другим точкам зрения на эту проблему, затрагивающую, как выяснилось, интересы не только Эстонии и России.

Одну из точек зрения нам высказал мэр города Аугсбурга. Фамилия у мэра была знаменитая — Мольтке. В Германии было два знаменитых Мольтке. Победительный Мольтке Старший был генерал-фельдмаршалом и теоретиком военного искусства, автором книги «Военные поучения», которую мне в свое время пришлось штудировать в училище. Второй, генерал Мольтке Младший, был известен тем, что в Марнском сражении 1914 года потерял управление войсками и это решающее для немцев сражение проиграл.

При первой нашей встрече мэр Аугсбурга выступил в роли Мольтке Старшего. Смысл его энергичной и по тону довольно суровой речи сводился к тому, что господин мэр знать ничего не желает о причинах, которые заставили господина Ребане просить разрешения на эксгумацию его гроссфатера, но настаивает на том, чтобы господин Ребане и сопровождающие его господа держали причину их приезда в Аугсбург в глубокой тайне. Со своей стороны господин мэр гарантировал, что господину Ребане будет оказано всяческое содействие и все формальности будут сведены к минимуму.

Вторая наша встреча с герром Мольтке состоялась после того, как ночью была вскрыта могила эсэсовца. Пожилой чиновник из прокуратуры, под чьим наблюдением производились эксгумация и вскрытие гроба, доложил мэру о результатах, и рано утром следующего дня, когда мы еще дрыхли после бессонной ночи, герр Мольтке приехал к нам в отель на Кладбищенской улице в невзрачном «опельке», за рулем которого сидел переводчик. Оба были в плащах с поднятыми воротниками, в намотанных до носа шарфах и в надвинутых на глаза шляпах.

На этот раз мэр выступал в роли Мольтке Младшего в тот момент битвы на Марне, когда 2-я армия фон Бюлова начала отступление и главнокомандующий делал отчаянные попытки выправить положение.

Господина мэра проинформировали о результатах эксгумации. Господин мэр не намерен их комментировать, но он намерен напомнить уважаемому господину Ребане и сопровождающим его господам о договоренности, которая ранее была достигнута. Уважаемый господин Ребане не может предъявить никаких претензий муниципалитету города Аугсбурга.

Господин мэр, имеющий честь возглавлять муниципалитет, выполнил все взятые на себя обязательства. Господин мэр надеется, что господин Ребане и сопровождающие его господа останутся верными своему обещанию не придавать огласке причину их приезда в Аугсбург также.

Дождавшись окончания перевода, господин мэр оценил реакцию на свои слова. По тупому выражению лица уважаемого господина Ребане, еще не совсем проснувшегося, и по скептической усмешке одного из сопровождающих его господ, а именно господина Злотникова, он понял, что аргументация не достигла цели и нуждается в усилении и углублении. И он ее усилил и углубил.

Немецкому народу потребовалось немало времени, чтобы оправиться от национальной трагедии, которой явился для немцев фашизм. Канцлер Германии принес извинения еврейскому народу за преступления гитлеровского режима. Германия выплачивает пенсии узникам нацистских концлагерей. В начале 90-х годов по инициативе канцлера Коля было выделено около двух миллиардов марок в качестве материальной помощи жертвам войны, живущим в Польше, на Украине, в Белоруссии и в России.

В следующем году начнется выплата компенсации и так называемым «остарбайтер» — «подневольным рабочим», которые были угнаны в Германию и трудились на промышленных предприятиях Третьего рейха.

Эта политика Германии, продолжал герр Мольтке, подвергается резкой критике со стороны неонацистов. Не следует преувеличивать их влияния, но не следует и преуменьшать. В Австрии неонацисты уже претендуют на министерские портфели в правительстве, а в Берлине и в других городах эти молодчики провоцируют уличные беспорядки. Бавария в этом смысле является наиболее спокойной из германских земель. Но если станет известно, что муниципалитет города Аугсбурга своим разрешением на перемещение в Эстонию останков эсэсовского офицера невольно дал толчок развязыванию в этой прибалтийской республике политической кампании профашистского толка, от этого спокойствия не останется и следа.

— Так нужно ли будоражить общественное мнение? — вопросил господин мэр. — Нужно ли бередить старые душевные раны немецкого народа? Нужно ли уважаемому господину Ребане, чтобы имя его гроссфатера, кем бы он ни был и какая бы его ни постигла судьба, стало предметом газетной шумихи, нездоровой сенсации, что непременно произойдет, если станут известны все обстоятельства этого весьма странного дела?