Руины Камелота - [4]

— Я позову охрану!

Дэррик уверенно улыбнулся.

— Ну, тогда иди.

Школьный звонок замолчал. Его последний звук эхом отозвался в тишине. Габриэлла была в ярости, но они оба знали, что она не позовет своего охранника. Трейнор, несомненно, даст Дэррику хорошую взбучку за то, что он посмел прикоснуться к принцессе, но он также сообщит ее отцу, что она снова ускользнула от его бдительного ока и тайком подшутила над другими детьми. Она кипела от злости на Дэррика в зеленой тени полевой травы. Его улыбка стала задумчивой.

— Отпусти, — прошипела она, извиваясь, но потом, внезапно и безо всякой видимой причины, он опустил свою голову к ней. Его губы прижались к уголку ее губ, крепко и неуклюже, но движение было быстрое, как у змеи. В следующее мгновение он исчез. Она слышала, как его шаги с шумом удаляются к школе.

Габриэлла прижала ладонь к щеке, прикрывая память о его губах, ее рот открылся в гневном удивлении.

— Габриэлла! — резко позвал голос. Это был Трейнор, раздраженный и взволнованный. Габриэлла поднялась на ноги и побежала к заднему входу каменного здания на вершине холма. За ним над деревьями высился замок, уходя своими шпилями в небо. Трейнор заметил Габриэллу и нахмурился. Его темные глаза говорили о многом, но девочка сделала вид, что не заметила его.

Дэррик, конечно, уже был внутри.

— Что значит быть принцессой? — спросила Габриэлла в тот же вечер, опираясь на край ванны.

— Подбородок, — указала ее няня Сигрид, приподнимая небольшое ведерко вспененной воды. Девочка покорно подняла подбородок, и Сигрид вылила ей воду на затылок. Теплая вода стекала, приклеивая волосы к шее и плечам светло-русыми лентами.

— Это значит быть дочерью короля, — с готовностью ответила Сигрид, с шумом опуская ведро на пол.

— Это скучный ответ, — сказала Габриэлла, прислонившись спиной к ванне и смахивая пальцем мыльную пену. — Я имею ввиду совсем другое.

— Мне жаль, но это правда, — заметила Сигрид, выбирая высокую бутылку с душистым маслом. Девочка скривилась на нее и высунула язык.

— Все думают, что быть принцессой — это великолепно, но что особенного в этом? Отец говорит, что в давние времена, принцессы даже не ходили в школу с благородными детьми или кем-либо еще. Они узнавали все от домашних учителей и едва ли покидали замок. Даже сейчас, мне повезет, если мне позволят идти в школу с Трейнором, а не отправят в коляске с четырьмя охранниками. Все эти церемонии и пышность, все это как будто маска, которую я ношу. Они не имеют ничего общего со мной. Я могла бы так же легко родиться горшечником или мельником. Я могла бы родиться в крестьянской семье.

Сигрид повернулась к ванной и усадила свою значительную массу на табурет. Она вытянула пробку из масла, вылила немного на ладонь и начала энергично тереть руки.

— А ты бы хотела родиться в крестьянской семье?

Габриэлла повернулась в ванной так, что оказалась лицом к высокому, сводачатому окну. Оно светилось таким же темно-пурпурным цветом, что и масло в бутылке Сигрид. Девочка не ответила. Через некоторое время Сигрид начала наносить масло на волосы Габриэллы и расчесывать их. После этого последует еще одно мытье, чтобы удалить большую часть масла, но оставить его запах. Было приятно, что о ней заботились таким образом, но это было также странно. Габриэлла знала, что ни у одного из других детей не было такой роскоши. Ей должно было это нравиться, но вместо этого, давало ей смутное беспокойство.

Сигрид говорила, пока расчесывала волосы Габриэллы.

— Быть принцессой — это не только ванна и духи, дорогая, — сказала она слегка упрекающим голосом. — Тебе позволена такая роскошь, потому что ты, как ожидается, будешь нести огромное бремя. Ты будешь нести тяготы и обязанности, которые твои друзья никогда не будут знать.

— Какие обязанности? — спросила Габриэлла.

— Сейчас тебе нет нужды знать такие вещи, сердце мое, — сказала Сигрид, и Габриэлла могла сказать по звуку ее голоса, что няня улыбается. — Твои заботы, я думаю, гораздо проще.

Девочка нахмурилась.

— Ой, — сказала она, когда няня потянула спутанный клубок в ее волосах. — Скажи мне тогда, в чем мои настоящие заботы, Сигрид? — недоверчиво спросила она.

Сигрид мгновение подумала. Наконец, она сказала:

— Твоя настоящая забота не в том, каково будет бремя принцессы. Твоя настоящая забота… будешь ли ты достойна его? Ответишь ли ты на вызов, представленный тебе?

Габриэлла поразмышляла над этим. Она снова повернулась в ванне и серьезно глянула на свою няню, женщину, которая знала ее и ухаживала за ней с самого рождения, женщину, которую она знала лучше, чем знала своих собственных родителей.

— Смогу ли я? — серьезно спросила она, изучая лицо пожилой женщины. — Смогу ли я сделать то, что должна принцесса?

Сигрид опустила гребень в своей руке и встретилась с важным взглядом девочки. Она кивнула, а затем слегка покачала головой.

— Ты сможешь, — сказала она с неглубоким вздохом, — если ты сделаешь выбор.

Габриэлла кивнула и повернулась снова.

— Можешь не сомневаться.

Сигрид ничего не ответила. Вместо этого, она еще немного помедлила и снова начала расчесывать длинные волосы принцессы.