Руины Горлана - [60]

— Этому столу выпивка и закуска ставится сегодня за счет хозяина, — с напыщенным видом заявил он. — Для заведения это честь — угощать тебя, рейнджер.

Отойдя, он позвал одного из мальчишек-подавальщиков и приказал ему прислуживать только за столом рейнджера:

— Да порасторопней!

Элис изумленно приподняла бровь:

— Отрадно быть в обществе знаменитости. Этот Скиннер-Сквалыга обычно так дрожит за каждую монету, что, кажется, голова вот-вот упадет.

Уилл отмахнулся, дескать, не принимайте всерьез:

— Люди преувеличивают.

Но Хорас весь подался к нему, опершись локтями о стол.

— Ну расскажи нам про битву. — Он жаждал ратных подробностей.

Дженни расширенными глазами восторженно смотрела на Уилла:

— Просто не верится, какой ты храбрец! Я бы испугалась.

— Вообще-то, я едва в штаны не наложил от страха, — с сокрушенной улыбкой признался им Уилл. — Настоящие храбрецы — это барон и сэр Родни. Именно они ринулись в бой с той тварью. Я был далеко от них.

Он тихо рассказывал о событиях той ночи. Когда Уилл описывал калкара, он вновь почувствовал ужас. Они сдохли и сгинули, подумал он, и чем скорее про них забыть, тем лучше. Есть вещи, на которых лучше не задерживаться. Вся троица внимала ему: Дженни — с вытаращенными от восторга глазами, Хорас — жадно ловящий подробности битвы, Элис — уравновешенная и степенная, как всегда, но целиком поглощенная историей. Когда Уилл дошел до того места, как один ездил за подмогой, Хорас ввернул:

— Эти кони рейнджеров — просто кошмар.

Уилл ухмыльнулся, не в силах удержаться:

— Вся штука — это как на них усидеть.

И рад был увидеть ответную ухмылку, появившуюся на лице Хораса, когда им обоим припомнилась сценка на ярмарке в Праздник урожая. С теплым чувством Уилл осознал, что их с Хорасом соперничество переросло в крепкую дружбу, они наконец признали друг друга. Не желая постоянно быть в центре внимания, Уилл спросил Хораса, как продвигаются его дела в ратной школе. Улыбка на лице мальчика сделалась еще шире.

— Теперь-то намного лучше, спасибо Холту, — отвечал Хорас.

Уилл умело подбрасывал ему вопрос за вопросом, и Хорас пустился описывать жизнь школы, подшучивая над собственными ошибками и недостатками, со смехом живописуя множество дисциплинарных взбучек, которые на себя навлекал. Уилл обратил внимание, что Хорас, когда-то хвастливый и самонадеянный, теперь был склонен умалять свои заслуги и держаться на втором плане. У Уилла появилось подозрение, что дела ученика ратной школы обстояли лучше, нежели он их описывал.

Вечер вышел славный, особенно после пережитого ужаса. Когда убрали со стола, Дженни, загадочно улыбаясь, весело произнесла:

— Ну-с, да ладно! Кто пойдет со мной танцевать?

Уилл запоздал на самую малость. Хорас уже держал Дженни за руку и вел в центр зала. Они присоединились к танцующим, а Уилл неуверенно посмотрел на Элис. Он никогда толком не знал, что у этой девушки на уме. Он прочистил горло.

— Э-э-м-м… ты не хочешь тоже потанцевать, Элис? — смущенно спросил Уилл.

Она одарила его слабой улыбкой:

— Нет, пожалуй, Уилл. Я плохо танцую. Очень неуклюжая.

На самом деле танцевала Элис прекрасно, но она знала, что Уилл пригласил ее только из учтивости. Уилл кивнул, и они погрузились в молчание.

Прошло несколько минут, Элис повернулась к нему и, подперев подбородок ладонью, пристально на него посмотрела.

— Завтра у тебя важный день, — сказала она, и Уилл вспыхнул.

Завтра ему предстояло встретиться с бароном в присутствии всего двора.

— Не знаю, что это значит, — пробормотал он.

— Наверное, Аралд желает тебя отблагодарить. Я слышала, бароны имеют обыкновение так поступать с теми, кто спас им жизнь.

Уилл начал было возражать, но Элис накрыла своей нежной прохладной ладонью его руку, и он умолк. И загляделся в эти спокойные серые глаза. Элис никогда не казалась ему хорошенькой. Но тут Уилл вдруг рассмотрел ее элегантность и изящество, ее тонкие черты лица в обрамлении шелковистых белокурых прядей. Она была красива естественной красотой, простой и настоящей. Элис еще ближе наклонилась к Уиллу, застав его врасплох, и шепнула:

— Мы так гордимся тобой, Уилл. А я, похоже, горда больше всех.

И поцеловала его. Ее губы казались невероятно, неописуемо нежными.

Когда Уилл ложился спать этим вечером, он все еще чувствовал прикосновение губ Элис.

Глава 32

Уилл так и замер в дверях присутственного зала, осознав, что на него нацелены взоры всех присутствующих.

Это было самое большое помещение замка. Здесь барон занимался государственными делами и давал аудиенции. Потолок был очень высоким, в окна лились потоки света. В противоположном конце зала на высоком троне восседал барон в парадном своем одеянии.

Тут собралась такая толпа, какой Уилл еще никогда не видел. Легонько коснувшись его спины, Холт подтолкнул ученика вперед.

— Давай не задерживай, — пробурчал он.

Все смотрели на Уилла. Здесь были мастера, рыцари, придворные дамы в своем лучшем убранстве. Ближе к дверям стояли ратники барона, ученики и городские ремесленники. Уилл заметил яркое пятно: это Дженни, как всегда неуемная, помахала ему платком. Элис, стоявшая рядом с ней, проявила больше благоразумия — не привлекая чужого внимания, она послала ему воздушный поцелуй.