Руины Горлана - [10]

Мальчик понимал, что, если его заметят, ему несдобровать. Этот поступок не спишут на детскую шалость, ведь Уилл собирался пробраться в ту часть замка, где ему запрещалось находиться. Вряд ли барон установил правила просто ради забавы.

Уилл потер дрожащие ладони. В конце концов, что еще они могут ему сделать? Его и так уже унизили в День выбора. Хуже ничего и быть не может.

Но где-то в глубине сознания притаилось сомнение. Уилл до сих пор не был уверен в том, что ему предназначена судьба изгоя; в душе теплилась слабая надежда. Может, барон сжалится. Может, если Уилл попытается уговорить его, расскажет, как важно ему, мальчику без прошлого, научиться сражаться, желание сбудется. А уж тогда он своим рвением и преданностью делу докажет, что достоин быть воином.

Однако если сейчас он попадется, то шанса больше не будет. Уилл не представлял, что станет делать дальше.

Мальчик колебался, пытаясь увидеть или почувствовать хоть какой-то знак, способный уверить его в том, что он поступает правильно. И тут весьма кстати оказался толстяк-сержант. Уилл услышал, как тот, шумно втянув в себя воздух, зашаркал по каменным плитам, собирая свое снаряжение. Видимо, настало время обхода, то есть сержант должен сделать неполный круг — несколько метров в одну сторону от входной арки и несколько — в другую, — а затем он вернется на позицию. Уилл осознал, что если не сдвинется с места, то часовой вскоре настигнет его.

И он решился. Легко и проворно мальчик полез вверх по стене. Первые пять метров он преодолел за несколько мгновений, распластавшись на шероховатом камне, как огромный паук. Потом, заслышав тяжелые шаги прямо под собой, он замер, прижавшись к стене, чтобы ни малейшим шорохом не выдать себя часовому.

На долю секунды Уиллу показалось, что сержант его услышал, так как тот замер как раз под тем местом, где, почти не дыша, висел мальчик. Сержант буравил взглядом движущиеся пятна теней прямо перед собой, но, как и предполагал Уилл, ничего не заметил. Действительно люди редко смотрят вверх. Удостоверившись в том, что все в порядке, сержант медленно зашагал прочь.

Отлично! У него появилась возможность двигаться вбок, туда, где находилось окно. Без труда находя точки опоры для рук и ног, Уилл карабкался почти так же быстро и естественно, как другие люди ходят или бегают.

В какой-то момент он взглянул вниз, и это стало ошибкой. Уилл не боялся высоты, но все поплыло у него перед глазами, когда он увидел, куда ему удалось забраться и как далеко внизу жесткие плиты двора. В поле зрения вновь появился сержант, который теперь казался очень маленьким. Уилл моргнул, прогоняя минутное головокружение, и принялся лезть дальше, пожалуй, чуть медленнее и осторожнее, чем раньше.

В какой-то момент мальчик старался достать левой ногой до очередной опоры, и тут правая нога соскользнула с выветренного скругленного края массивной тесаной глыбы, и Уилл повис на одних руках, отчаянно нашаривая ногой какой-нибудь выступ. Сердце едва не остановилось у него в груди. Однако ему удалось удержаться и нащупать необходимую опору; он полез дальше.

Уилл испытал прилив облегчения, когда его руки наконец коснулись каменного карниза за окном кабинета; подтянувшись, мальчик перекинул ноги через подоконник и легко спрыгнул в комнату.

Кабинет конечно же пустовал. Луна заливала все пространство мертвенным светом.

Вожделенный лист так и лежал на столе, где его оставил барон. Лист, благодаря которому Уилл, возможно, узнает правду или хотя бы часть правды о себе.

Мальчик взволнованно оглядел кабинет. Огромное, с высокой спинкой кресло стояло, как часовой, позади стола. Неподвижно и сумрачно громоздились немногочисленные предметы обстановки. Со стены на Уилла грозно смотрел суровый предок Аралда, он как будто обвинял мальчика взглядом.

Обуздав разыгравшееся воображение, Уилл быстро и бесшумно пересек кабинет и приблизился к столу. Бумажный лист, освещенный лунным светом, как будто мерцал. Вот он — на расстоянии вытянутой руки. Просто глянуть быстро и уйти, сказал себе Уилл. Вот все, что ему нужно. Мальчик протянул руку.

Его пальцы коснулись листа…

И тут кто-то схватил Уилла за запястье.

Мальчик громко вскрикнул от испуга и неожиданности. Сердце забилось как бешеное. Перед ним стоял рейнджер Холт.

Откуда он взялся? Уилл был уверен, что в кабинете больше никого не было; и звука открываемой двери он тоже не слышал. Но рейнджеры ведь умеют прятаться, сливаться с окружающей средой. Конечно, Холта легко было не заметить среди теней, сгустившихся по углам, там, куда не доходят лунные лучи.

Однако важно было другое — рейнджер поймал Уилла, и не где-нибудь, а в кабинете барона. И это означало, что всем надеждам — конец.

— Как я и думал, ты можешь выкинуть нечто подобное, — негромко проговорил Холт.

С бешено бьющимся сердцем Уилл молчал, понуро свесив голову от стыда и отчаяния.

— Что скажешь в свое оправдание? — продолжал Холт.

В ответ мальчик лишь помотал головой, не поднимая глаз, — не было никакого желания наткнуться на сумрачный проницательный взгляд. Следующие слова Холта подтвердили худшие опасения Уилла: