Рухнувшие надежды - [98]

– Красота-то какая, – сказал Алексей, лег на палубу у борта и опустил к воде руку, как бы приветствуя этих прекрасных созданий. И дельфины, как будто поняв его, стали выпрыгивать из воды выше, пытаясь достать головой до руки, что у пары дельфинов получилось, и, смешно вереща разной тональностью, они затем плюхались обратно в воду.

Сопровождали они нас не долго, минут десять, и потом исчезли так же внезапно, как и появились, уйдя в глубину. Алексей сидел на палубе и смотрел на руку, словно он прикоснулся к чему-то святому, вечному и чистому, а на лице у него застыл неподдельный детский восторг.

В очередной раз сменив Федора у штурвала, я обратил внимание на то, что солнце уже на треть скрылось за горизонт, посылая нам свои последние лучи уже прошедшего дня.

– Алексей, – сказал я, высунувшись из рубки, – присматривай место, будем вставать на ночлег.

Пришвартовались у невысокого берега, поросшего таволожкой и прочим диким кустарником, лес начинался метрах в ста выше. Привязали швартовый за один из двух одиноко стоящих рядом с берегом тополей, сошли на берег всем экипажем, где стали готовить место под стоянку.

– Я в охранение пока пойду да сигналки поставлю, – сказал Алексей, повесив автомат за спину, и направился вверх, к кромке леса.

А мы с Федором принялись оборудовать кострище. Наносили сухих веток и поставили на огонь нашу походную, уже закопченную эмалированную кастрюлю, на манер котелка имеющую привязанную к ручкам толстую проволоку, закинули вариться полдюжины картофелин и сервировали немудреный стол. Вернулся Алексей и сказал, что тайга глухая, высокая трава и кусты, также отметил, что много усохших кедров и берез.

– Из-за климата похоже, – тихо вздохнув, сказал Федор, – тут по идее теперь пальмы расти должны.

– Вырастут, птичка пролетит, нагадит косточкой какого-нибудь экзотического фикуса и будет пальма, – улыбнувшись, ответил Алексей.

Мы поужинали, поболтали еще полчаса, прихлебывая травяного чая, и, залив костер водой, отправились ночевать на «Мандарин», где я заступил на первую вахту и мужики в каюте разлеглись по гамакам. Я уложил кусок свернутого брезента на наклонную стенку рубки и палубу, получилось почти удобное кресло, и, положив на колени «Моссберг» стал прислушиваться к затихающему лесу и наслаждаться приятной ночной прохладой, исходящей от воды. Через несколько часов бдения я разбудил Федора, вручил ему дробовик и патронташ, а сам отправился спать.

После волны. День 152-й

Разбудило меня солнце, его лучи как-то внезапно ворвались в каюту через проем люка на носу, заставив мои веки сильно сжаться. Огляделся, в каюте кроме меня никого не было. Поднялся наверх, Алексей уже кашеварил на берегу, а Федор сидел на палубе и чистил зубы, слегка перегнувшись через леер борта и сплевывая в воду. Набрав с расходного бака в литровую банку воды и прихватив зубную щетку, я последовал примеру Федора.

Завтракали вареными яйцами и копченой рыбой в прикуску с зеленью и лепешками, все наше, то есть подсобное хозяйство нас уже кормит, это радовало и поднимало настроение.

– Мужики, мне кажется, я луну ночью видел, – сказал Алексей, заворачивая кусочки рыбы и зелени в лепешку, – я сначала подумал, что это НЛО какое-то, висит почти над горизонтом и размером раза в три меньше, даже самая настоящая лунная дорожка от нее была, только узкая такая.

– Надо же, – удивился я, – вот же переколбасило-то наш мир…

– Хотел вас разбудить, да не стал, думаю, еще увидим, тут открытый океан, а там, – Алексей неопределенно показал лепешкой куда-то себе за спину, – сопки, тайга, и не видно ее поэтому.

– А чего она такая маленькая стала-то? – спросил Федор.

– Ну об этом мы узнаем, наверное, только тогда, когда в новом мире появятся новые астрономы с новыми знаниями, – ответил я.

Позавтракали, Алексей ушел снять сигналки, а мы с Федором привели в порядок место стоянки, почистили следы нашей деятельности, прикопав немногочисленный мусор, и помыли в море посуду.

– Ну что, до полуденной жары пилим без остановок? – спросил я у экипажа.

В ответ все согласно кивнули.

Перед нами была все та же картина – слева искрящий на солнце тихий океан с невысокими волнами, а справа берег. Где-то он был вроде как скалистый, слабая набегающая волна за полтораста длинных дней и ночей «слизала» грунт и подмыла берег, оголив камни. Где-то берег был обрывистым, с растущими наверху деревьями, но в основном берега были пологие, все-таки это дальневосточные сопки, а не Гималайский хребет. Последствия прохождения волны были уже едва заметны, поваленные стволы деревьев скрыли высокая и густая трава и кусты.

Если верить приборам, то прошли мы к вечеру второго дня уже семьсот километров или примерно 370 миль, да… далековато уже забрались. До наступления сумерек оставалось еще несколько часов, когда мы заметили ориентир – опора ЛЭП, в уже зарастающей, но заметной просеке. Я сверился с картой.

– Так, скоро федералка должна быть, Федя, сбавь ход на средний, и смотрим внимательно.

– А чего смотреть, вон она, – ответил Алексей, передавая мне бинокль, – и я там какой-то микроавтобус даже вроде разглядел.