Руфанна Элдер - [14]
РУФАННА: Что ты хочешь сказать?
ДЖЕСС: Наверное, тебе виднее.
РУФАННА: Что именно? В чем ты меня обвиняешь… Ты ужасный человек.
ДЖЕСС: Да, моя любовь ужасна, ибо она всепоглощающая. Тогда как твоя любовь ко мне неполная, как эта убывающая луна над нами. Твоя любовь, которая и так никогда не была слишком сильной, все больше сходит на нет.
РУФАННА: Не правда, не правда. Я люблю только тебя.
ДЖЕСС: Я тебе не верю. Ты любишь другого. Мой сон меня не обманул.
РУФАННА: Но кого другого я могу любить, если вижусь только с тобой?
ДЖЕСС: Ты еще видишься с Джудом, не так ли?
РУФАННА: Я общаюсь с ним как с ребенком, и в присутствии моей матери. В чем ты меня обвиняешь? Джесс, я уйду, если ты будешь продолжать в том же духе. (Снимает с головы корону.)
ДЖЕСС: Надень корону. Слышишь.
РУФАННА: Джесс, (всхлипывая, снова надевает корону) ты меня испугал, ты меня унизил.
ДЖЕСС: Тебе, пожалуй, и стоит побояться. Если ты не любишь меня всем сердцем, то бойся, ибо так ты разбиваешь сердце мне. Ожидание, постоянная жажда взаимности, невыносимые отсрочки. А ведь я годами, годами хотел тобой обладать. Я так лелеял мечты о тебе, так верил, что они сбудутся.
Неожиданно раздаются залпы и в небе расцветают фейерверки. Громко вступает оркестр.
РУФАННА: Мы должны вернуться, надо чтобы друзья из школы и из города нас видели… Джесс, приди в чувства. Пожалуйста, любимый!
ДЖЕСС: Я не твой любимый. Я читаю это по твоим глазам, по твоим губам. Я читаю это в твоем сердце.
РУФАННА: Я от чистого сердца сказала тебе, что люблю только тебя.
ДЖЕСС: Тогда почему же я не могу тебе поверить.
ГОЛОСА: (громко их зовут) Джесс и Руфанна, пожалуйста, выйдите вперед! Джесс, Руфанна.
РУФАННА: Я скажу тебе в последний раз, Джесс, я твоя. (Опускается на колени) Мы помолвлены. Мы единое целое. Настанет день, когда я вся стану твоя, сердцем, душой, телом. А до тех пор, просто верь мне!
ДЖЕСС: (печально) Погоди, я поправлю тебе корону.
РУФАННА: Скажи, что ты мне веришь, Джесс, любимый. Скажи, что знаешь, что я говорю искренне.
ДЖЕСС: (холодно) Теперь она сидит ровно. Пойдем ко всем. Давай, Руфанна поднимайся.
РУФАННА: О Господи, Джесс, Боже мой. (Встает с коленей, и они вместе, держась за руки, уходят.)
Свет гаснет
Свет загорается, мы видим спальню Джуда. Время за полночь. Джуд не может заснуть и лихорадочно мечется по постели. До него доносится звук, похожий на чьи-то шаги, но снаружи раздается не смолкающий ночной зов древесных жаб и козодоев, и он не знает, показалось ли ему, что кто-то вошел в дом.
ДЖУД: Кто там? Здесь кто-то есть? Пожалуйста, отвечайте! (Не дождавшись ответа, он откидывается на постели и снова пытается заснуть, бормоча в полудреме) Вот бы спать таким сном как раньше.
ДЖЕСС: (Выступает из тени в освещенное пространство комнаты и встает у самого края постели Джуда) Джуд.
ДЖУД: Да, кто это? Пап, это не ты?
ДЖЕСС: Нет Джуд, ты, похоже, еще спишь. Отец твой давно умер. (Присаживается на край его постели.)
ДЖУД: Стоит мне услышать твой голос, у меня такое чувство, будто папа вернулся и опять, как раньше, ласково со мной говорит, чтобы я засыпал… Джесс! Давно ты здесь? О, Джесс! (восклицает с чувством)
ДЖЕСС: Откинься и ложись поудобней. Я ненадолго. Знаю, что не надо было мне опять вот так тайком к тебе пробираться. Но понимаешь, мне тоже не спится. И охота с кем-нибудь поговорить.
ДЖУД: Почему тебе не спится, Джесс?
ДЖЕСС: Эх, не знаю… Вся эта суматоха с последним танцем да с выпускным балом, где Руфанну выбрали королевой, и еще… главное, что маячит впереди. Наша свадьба.
ДЖУД: (странным, полным печали голосом) Ах да, свадьба.
ДЖЕСС: В общем… мне есть от чего ходить дурным… а тебе-то чего не спится, Джуд? (Гладит его по голове и приобняв мальчика не убирает руку с его плеч).
ДЖУД: Папа гладил меня совсем как ты сейчас, когда мне не спалось.
ДЖЕСС: Правда? И что он делал, чтобы ты задремал?
ДЖУД: Дай вспомнить. Это было так давно. Да, я, наверное, рассказывал ему о своих тревогах. О том, как я скучаю по маме. И о том, как хочу, чтобы он оставался дома почаще. Он бы инспектором плотин… и вечно пропадал где-то в отъезде. Теперь он уже никогда не вернется… Вот почему я так рад, что ты пришел.
ДЖЕСС: А сейчас-то чего тебе не спится, Джуд? Давай, клади голову сюда ко мне на руки, я тебя обниму. (заключает Джуда в объятия) Ну вот, так лучше?
ДЖУД: Намного. Думаю, когда ты меня обнимаешь, мне легко заснется.
ДЖЕСС: (смотрит на грудь Джуда, которая открылась из-под расстегнутой пижамы) Ты красивый юноша. Ты знаешь, что ты уже вступил в юношеский возраст?
ДЖУД: С тобой все мои тревоги исчезли.
ДЖЕСС: Если что-то будет тебя тревожить, ты можешь всем со мной поделиться, слышишь? Вот что, с этого дня я буду тебе за отца. Я заменю его тебе, если захочешь. И ты сможешь все мне рассказываться, как старшему брату. Я тоже тебя люблю, Джуд. Ты мне всегда был родной душой. (Обнимает его) И я всегда… буду с тобой рядом. Но со мной почему-то творится в последнее время такая штука. Мне как нож всадили в сердце.
ДЖУД: (встревожено) Нож в сердце? О чем ты таком говоришь?
ДЖЕСС: Я задет за самое живое, ранен в душу. Грудь от тоски рвется на части.
Впервые на русском языке роман, которым восхищались Теннесси Уильямс, Пол Боулз, Лэнгстон Хьюз, Дороти Паркер и Энгус Уилсон. Джеймс Парди (1914–2009) остается самым загадочным американским прозаиком современности, каждую книгу которого, по словам Фрэнсиса Кинга, «озаряет радиоактивная частица гения».
Престарелая, но прекрасная наследница нефтяного состояния уговаривает истекающего кровью чернокожего юношу следить за объектом ее желаний — девяностолетним Илайджей Трашем, актером ослепительной красоты. Однако прекрасный Илайджа любит только одно существо — своего немого правнука. Впервые на русском языке — сюрреалистический роман великого американского прозаика.
Торты, приготовленные для церковного чаепития, участвуют в оргии; примадонна теряет говорящего кота; престарелые затворницы соблазняют юного антиквара; хулиган раздевает пожилую учительницу, внутренности ветерана войны лопаются на глазах у его бабушки. Впервые на русском языке — сумасбродные рассказы Джеймса Парди (1965, 1991, 2005). 18+ В оформлении обложки использована фотография Вивиан Майер.