Рубин - [162]

– "Позаботишься об этом, да, Деверил?"– хрипло сказала она, имитируя голос деда. Челюсть ее мужа напряглась. С тихим рычанием он привлек ее ближе, запустил пальцы в ее волосы, прижал ее мягкие бедра к своему напрягшемуся достоинству.

– Надеюсь! Потому что я очень свирепый хищник, Циннамон. И всегда буду, когда дело касается тебя! – Он внимательно всматривался в ее пылающее лицо. – Ты счастлива, сокол? По-настоящему?

Его жена просто улыбнулась. Ее пальцы скользнули ниже, играя с завитками волос на его груди.

Глаза Пэйджена затуманились.

– Мы уезжаем в Виндхэвен на следующей неделе. Ты не будешь жалеть о том, что мы уезжаем из Англии?

Баррет тщательно подбирала слова.

– Может быть, и нет, – наконец сказала она. – Но ты должен отвлекать меня, милорд. – Она обвела пальцем его сосок.

Дыхание Пэйджена прервалось.

– Отвлечь, да? О, боже, я всегда знаю, как отвлечь тебя, дорогая!

С тихим рычанием он поднял ее в воздух и отнес к обвитой папоротником скамейке, где воздух был полон цветочным ароматом.

Баррет улыбнулась, медленно спуская шелковую рубашку с его плеч.

– О господи, Angrezi, ты убиваешь меня, – прохрипел он.

Откинув голову, она провела языком по его нижней губе.

– Там в воде, в чашке, я оставила несколько ягод земляники... Сейчас они должны быть уже восхитительно холодными. Думаю, я должна немного покормить тебя, муж. – Ее глаза потемнели. – С рук, естественно.

Ее улыбка сама по себе была уроком соблазна.

– На мне нет корсета. Нет рубашки. Нет панталон. Как видишь, я хорошо запомнила четкие инструкции, что ты дал мне в джунглях.

– Да... теперь я вижу. – Внезапно в горле Пэйджена встал комок.

– Ты выглядишь... расстроенным. Я что-нибудь забыла? – невинно поинтересовалась Баррет, вытягиваясь на траве. Пэйджен подавил тихий стон, увидев, как его жена освободилась от белого шелка, ее золотая кожа открылась его горящему взору.

– Рас... расстроенным? – к его удивлению и раздражению, Пэйджену пришлось прочистить горло, прежде чем он смог это выговорить. – Да, верно, я расстроен. А ты ничего, ничего не забыла, соблазнительница. Тебе все удалось как нельзя лучше.

С трудом приходя в себя, он запустил пальцы в карман своего сюртука, и извлек оттуда пригоршню блестящих драгоценных камней и приложил их к золотой коже Баррет.

Рубины, изумруды, и сапфиры блистали на солнце словно радуга, как и элегантное жемчужное ожерелье, и рубин, окруженный маленькими, сверкающими бриллиантами. У Баррет перехватило дыхание.

– Деверил, это не...

– Нет, любовь моя, это не Глаз Шивы. К сожалению, этот камень не столь огромен, но, по крайней мере, владеть им не так опасно.

Пэйджен ласково приложил прекрасные камни к шее своей жены, любуясь их сиянием в солнечном свете.

– Но... ты не должен был... тебе понадобятся деньги, когда ты откроешь еще несколько тысяч акров новых чайных плантаций...

– Тише, мое сокровище, – прошептал Пэйджен. – Лежи тихо, и позволь мне любить тебя.

Пэйджен заставил жену замолчать властным, глубоким поцелуем, лаская ее своим языком, давая ей возможность почувствовать его жажду, его восхищение тем светом, что она принесла в его жизнь.

Внезапно он отстранился, сильнее сжал ее плечи. Лицо его стало серьезным.

– И больше никакого динамита! Ты уже разрушила две оранжереи и две железных беседки. В последний раз земля взорвалась прямо под твоими ногами.

Баррет изучала его лицо сквозь густые ресницы.

– Конечно, я покорюсь, Тигр-сахиб, – улыбнулась она.

Пэйджен смотрел на нее с подозрением.

– Покоришься?

– Я сделаю, все, что ты скажешь, мой господин. Повелевай мной, самой покорной из жен.

– Что ты и твой дед задумали на этот раз? – спросил Пэйджен, страдальчески вздохнув. Баррет тихо улыбнулась, проведя руками по бедрам мужа, затем расстегнула пуговицы на его брюках.

– О, я что, забыла сказать тебе? Мы уже несколько дней работаем над новым проектом, кое-что гораздо лучше взрывов. Кое-что, включающее наполненный паром шар, вращающий паровое колесо. Видишь ли, дедушка полагает...

Глаза Пэйджена заблестели.

– Хватит! Ты когда-нибудь сломаешь себе шею с этими своими экспериментами. С тех пор как мы приехали в Бодмур, я пытаюсь...

– Ты пытаешься...? – голос Баррет напрягся.

– Дать тебе твое собственное время, Angrezi. Убеждаю себя, как говорят, не жить в твоем кармане. Позволить тебе быть независимой. Но, Господи, пора положить этому конец! Я имею в виду, пора тебе увлечься для разнообразия чем-нибудь другим, кроме летательных аппаратов и взрывов.

– И в самом деле, – ответила Баррет. Такой ответ должен был взбесить его – так и случилось.

Голос Пэйджена теперь был низким и хриплым.

– Чем-нибудь существенно более важным, чем взрывчатые вещества и паровые двигатели.

Прищурившись, он скользнул языком по изумрудам и двум сапфирам, затем захватил ртом ее сосок, мгновенно отвердевший под его губами.

Это божественно, рассеянно подумал он, она прекрасней любой драгоценности.

– На самом деле все это довольно безопасно, – прошептала Баррет, задыхаясь, когда твердые, настойчивые пальцы ее мужа двинулись вверх по ее бедру. – А с маленькими пропеллерами воздушные шары будут... будут... очень... охх... легко управляемыми...