Норфолк, Англия, август 1809 года
Уильям Сен-Клер тщательно осматривал последнюю бутылочку, оставшуюся на его письменном столе. Нахмурившись, он поднял ее и принялся разглядывать бледно-золотистую жидкость в мерцании свечи. Опытный взгляд его серо-зеленых глаз по достоинству оценил ее чистоту и крепость.
Да, урожай лаванды в этом году выдался превосходный, ничего не скажешь. Доход от парфюмерных масел наверняка будет вдвое больше ожидаемого, а это значит, что он сможет засеять еще два холма и попытаться вырастить чудесный новый вид белой лаванды с серебристой листвой.
Конечно, если будет жив.
Сен-Клер вздохнул и поставил сосуд на место, а сам снова сел и потер рукой ноющую шею.
Стеклянные стены оранжереи запотели, и по ним струились мелкие капельки влаги, поэтому сад он видел как в дымке. Но он ощущал свежий ветер, который дул с побережья, неся с собой сладкую смесь благоухания лаванды и роз.
Он получил первое письмо с предупреждением примерно месяц назад. С тех пор он будто постарел на десять лет. Его враг, который не желал открывать своего лица, подбирался все ближе, и Сен-Клер понимал, что скоро его дела станут совсем плохи. Взгляд его упал на миниатюру в рамочке, стоявшую на краю стола. Он всматривался в живое, полное интереса к жизни лицо своей дочери, в ее широко распахнутые глаза, и его красивые, точеные черты выражали беспокойство.
Полненькие, решительные губки, непослушные каштановые кудри и упрямый маленький подбородок выдавали бойкость ее натуры. Ей недавно исполнилось шестнадцать лет, и как же она была похожа на мать!
Уильям нежно дотронулся до писанного маслом портрета и подумал о жене, которая ушла в небытие такой молодой, и о дочери, казавшейся ему слишком уж взрослой.
Где-то за спиной хрустнула ветка. Высокий норфолкский землевладелец повернулся к окну. Сердце его бешено стучало.
Черта с два! Он не сдастся просто так, он будет драться! И тот, кто прячется в тени, скоро поймет, что с ним шутки плохи. Слава Богу, он отослал Сюзанну и юного Брэндона на юг, к своему старшему брату, который жил в Кенте. Несмотря на то, что старый Арчибальд наполовину глухой и, что называется, без царя в голове, стрелок он меткий и терпеть не мог непрошеных гостей. Уж он-то позаботится о детях, подумал Уильям. Его старшая дочь, Джессика, скончалась в этом году, – ну, может, оно и к лучшему. Ее муж, сэр Чарлз Миллбэнк, постепенно превращался в бездушного разбойника и тунеядца. Сен-Клер с самого начала отнесся к Миллбэнку с недоверием, но Джессика решила, во что бы то ни стало выйти за него замуж, и настояла на своем.
Нужно было проявить тогда твердость, мрачно подумал седовласый отец. Джессике уже ничем не поможешь, а вот Сюзанну и Брэндона еще можно спасти. Поклявшись сделать для этого все, что в его силах, он поставил миниатюру на место. Затем вынул из кармана пистолет и стал ждать, когда же появится его враг.
Но в темноте за окнами не было слышно ни звука. Только мышь пробежала по теплым красным половицам, высоко задрав хвост и смешно дергая носиком.
Уильям медленно засунул пистолет обратно в карман. Ему нужно взять себя в руки – ради детей. Он снова опустился в старое плетеное кресло, выровнял стопку бумаг с характеристиками разных сортов семян, а потом запихнул эту стопку в ящик. Хватит с него дистиллировочных температур и описаний семян. Теперь он должен сосредоточить все свои помыслы на Сюзанне и Брэндоне. Нужно оставить им что-нибудь, чтобы они не поверили в те сплетни о нем, которые наверняка услышат. Если они не будут осторожны, то потеряют все. Уж об этом-то его враги позаботятся.
Но если его дети проявят недюжинный ум и смекалку, то они, быть может, узнают, кто...
Он сжал зубы. Нет, нужно стоять двумя ногами на земле и сохранять хладнокровие. Не время сейчас забивать голову пустыми мечтами.
Красивый седовласый ботаник вынул из потайного ящика стола шкатулку эбенового дерева, инкрустированную кораллами и жемчужинами. Он долго любовался полированным чудом – это был подарок его любимой жены, которая умерла четырьмя годами ранее. Наконец Сен-Клер взял перо и принялся писать.
Фонарь дрожал у него за спиной, на бумагу падали причудливые тени, а он все писал и писал, шурша по тонкой бумаге заостренным кончиком пера.
«15 августа 1809 года
Моя дорогая Сюзанна!
Пройдет несколько недель, а может, даже и лет, прежде чем ты обнаружишь этот блокнот. Но есть какие-то вещи, которые ты должна знать, секреты, которыми я хочу поделиться с тобой, так чтобы про это не пронюхали враги. Вот почему я тщательно скрываю эти бумаги. Не сердись на меня за это.
Так нужно.
К тому времени, когда ты это прочитаешь, Сюзанна, ты уже успеешь услышать обо мне много нелепых историй. Без сомнения, люди будут говорить, что я от отчаяния лишил себя жизни. Это, конечно, ложь, но иногда ничто ни причиняет нам такой боли, как вранье. Постарайся, чтобы как можно меньше таких сплетен дошло до ушей юного Брэндона.
Здесь, в блокноте, записана вся правда, дочка. Береги его как зеницу ока. Есть люди, которые не остановятся даже перед убийством, чтобы завладеть им. Внимательно прочитай все, что я тебе оставляю, и подумай, как лучше этим распорядиться. Если ты будешь умницей, это сможет спасти тебя и Брэма.
