Рубеж - [3]

Шрифт
Интервал

Пальцы невольно начали перелистывать страницы, на которых остались чьи-то карандашные пометки: кружки, стрелы, восклицательные и вопросительные знаки. Местами попадались короткие надписи: «Это важно», «Следует подумать», «А что дальше?».

Пришел новый командир полка. Невысокий, щуплый, с буйной черной шевелюрой, торчавшей из-под фуражки, он скорее походил на молодого выпускника военного училища, нежели на подполковника. Не придавало ему должной солидности и лицо со слегка раскосыми глазами и чуть приплюснутым носом. Лишь манера говорить — неторопливая и уверенная — выдавала в подполковнике человека неробкого, умеющего хорошо ориентироваться в новой обстановке и, как показалось комдиву, совсем не склонного пускать пыль в глаза начальству, что случается зачастую с офицерами-новичками.

В коротком и очень сдержанном докладе подполковник, назвавшийся Авдеевым Иваном Егоровичем, сообщил, что от роду ему тридцать два года, что служил он в Белоруссии, где был начальником штаба мотострелкового полка, а до этого командовал мотострелковым батальоном в Забайкалье.

Мельников поглядел на Жигарева, потом на Нечаева, сказал задумчиво:

— А подпирает молодежь нашего брата фронтовика. Пройдет еще немного времени, и весь командный состав будет послевоенным. Каково, а?

— Все движется, все изменяется, — в тон ему произнес Жигарев. — Люди с военным опытом уйдут, останутся мемуары в золотых обложках.

— Мемуары — не все, — возразил Мельников. — Живой опыт должен остаться в войсках, Илья Михайлович. Слишком дорогой он у нас.

— По-моему, важно отношение к военному опыту, — заметил Нечаев. — Для одного это лишь воспоминания, а для другого — суть, диалектика.

— А как, товарищ подполковник, появилось у вас желание принять Степной гарнизон, если не секрет? Случается ведь по-разному? — спросил Мельников у Авдеева.

— Конечно, — согласился Авдеев. — Тем более был у меня выбор, не скрою.

— А Степной перетянул, значит?

— Перетянул, товарищ генерал. Места для тактических учений здесь завидные. Есть где развернуться.

— Вот и меня просторы здешние привлекли когда-то. — Мельников кивнул в сторону окна, за которым на фоне белесых облаков широкими кругами ходили два беркута. Они то устремлялись друг к другу, то отдалялись и задумчиво застывали в необъятном поднебесье. — И, представьте, о выборе своем не жалею.

— У вас, Иван Егорович, как вы сказали, есть семья. Где она сейчас? — поинтересовался Нечаев.

— У меня маленький сын. Сейчас жена с ним у тещи в Новосибирске. Там тайга, хвойный воздух. Пусть подышат.

— У нас воздух тоже вольготный и солнце щедрое, — заметил Мельников.

— У нас и охота хорошая, — улыбнулся Нечаев. — Вы как... любитель?

— Иногда побродить с ружьем не против, особенно по свежему снегу, но к специалистам этого дела себя не причисляю, — признался Авдеев.

— А жену привозите быстрей, — посоветовал Нечаев, — этак, знаете, спокойнее будете. Право!

Авдеев как-то сразу стушевался и погрустнел.

Уловив это, комдив быстро перевел разговор на дела.

— Так вы, товарищ подполковник, надо полагать, с полком уже познакомились. Каково впечатление?

— Впечатлений много, товарищ генерал, а от оценки пока воздержусь. Не вполне еще разобрался.

— Что ж, тогда присматривайтесь. — Мельников произнес это с обычной своей сдержанностью, хотя осторожность нового командира полка не понравилась ему. Ведь что бы там ни было, а первое мнение о личном составе, о содержании техники, о ходе боевой подготовки свежий человек уже должен бы составить. — А мы... — комдив посмотрел на своих спутников, — мы вот с учебных сборов едем. Поучились, опыта поднабрались, теперь снова за дела. Кстати, чтобы вам было известно... Этот товарищ — бывший командир полка, — генерал вытянул руку и показал на Жигарева, — того самого, который вы принимаете. Правда, с тех пор, как он сдал его, прошло уже больше года, однако полк он считает все же своим, так что вниманием обойдены не будете, могу заверить.

В дверях появился майор Крайнов, загорелый, молодцевато подтянутый.

— А вот еще один ветеран, — приветливо улыбнулся ему Мельников. — Заходите, заходите. Ждем.

Майор проворно вскинул руку под козырек, негромко, но очень четко доложил, что был на стрельбище, смотрел огневые позиции, где завтра должен представлять новому командиру мотострелковые батальоны, по взводу от каждого.

— По взводу, говорите? — Мельников задумался. — Так это вы, дорогие товарищи, затянете передачу полка надолго.

— Конечно, затянут, — подхватил Жигарев. — А смысла нет, товарищ генерал, только что инспекторская проверка была. Свежие акты имеются. Что же мы, вторую инспекторскую в полку развернем?

Комдив перевел вопросительный взгляд на Авдеева.

— Есть же устав, товарищ генерал. В нем определен срок сдачи и приема, — сказал Авдеев.

— Устав-то есть, но есть и план боевой подготовки, — озабоченно сказал Мельников. — И мы должны готовиться к учениям. Так что времени на разминку у нас почти нет.

— Но я же для пользы дела стараюсь, товарищ генерал.

— А вы думаете, если мы сократим срок приема, то это не для пользы дела?

— Нет, я так не думаю, товарищ генерал, но я должен детально с полком ознакомиться.


Еще от автора Анатолий Гаврилович Рыбин
Люди в погонах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудная позиция

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.