Рубеж надежности - [32]
Оказалось, была такая возможность. В решении о строительстве заводов синтезспирта была записана опытно-промышленная установка. Прежде чем закладывать несколько гигантов химии, прежде чем заказывать для них для всех оборудование, решено было сделать одну-единственную «нитку» со всеми аппаратами в натуральную величину. Для того чтобы на ней выяснять недуги, устранять ошибки, вносить исправления в проект и готовить людей — ядро будущих коллективов.
По плану эта установка должна была появиться еще в 1952 году в городе Дзержинске. Не появилась. Назначен был новый адрес и новый срок: Уфа, 1955 год. Опытной «нити» нет и по сей день.
Завод сам, так сказать, лично переболел всеми болезнями, сам обучил свои кадры, давно уж стал передовым, вышел на первое место в мире, а скромную установку все еще строят. Она, бедняга, устарела, не родившись.
Почему так вышло?
Опять экономия. Другого (разумного) объяснения мне и тут не найти. Решили люди во что бы то ни стало сберечь государственные деньги. А на чем? Без реакторов никак не обойдешься, без трубопроводов тоже нельзя, а вот без опытной установки можно.
Тут придется нам взять карандаш в руки.
Уфимская «нитка» стоила бы миллион рублей. Эти деньги и удалось сберечь. Так сказать, чистая прибыль. А убытки?.. Давайте считать. Химия тем отличается от других родов промышленности, что здесь, дает ли завод продукцию, нет ли, а энергию, топливо, пар, сырье все равно использует. Не говоря уж о заработной плате.
В 1956 году завод, в сущности, не дал спирта — один процент плана. А вот перечень затрат (в рублях):
В первый же год ухнула вся «экономия». Еще и не хватило. Но пойдем дальше. Я цитирую «Объяснительную записку к ведомости затрат»:
«…Кроме того, в процессе пуска и освоения необходимо было осуществить ряд мероприятий по реконструкции отдельных узлов. Перерасход по выполненным работам составил 1 302 000 рублей».
Вы считайте, считайте! Отдача завода и в 1957 году была более чем скромна, а затраты возросли до 6 514 000 рублей. Расходы, которых могло не быть, уже в девять раз перекрыли «экономию». Но и это не все. Завод и в 1958 году проектной мощности не достиг, вдобавок он не один на белом свете, у него есть меньшие братья — куйбышевский завод и другие. И хотя им легче было выйти в люди, оборудование (типовое) и там пришлось «переобвязывать», реконструировать, менять, а энергия тем временем использовалась, сырье затрачивалось, зарплата шла. Приплюсуйте сюда убытки от «недопроизводства». Ведь все эти годы гиганты химии могли бы приносить доход, да не принесли.
Последнее замечание. Оно необходимо для полной ясности. Просто я не хочу оставлять в руках у оппонентов еще один довод, достаточно сильный. Не все измеряется деньгами — так мне говорили. Есть еще «фактор времени». Порой приходится идти на некоторые потери в средствах ради главного выигрыша — в темпах развития.
На первый взгляд это звучит вполне убедительно. Да видимо, и есть такие случаи, когда полезен и оправдан риск. Но где он в Уфе, этот выигрыш времени? Ну, сэкономили год на том, что отказались от опытной установки. А после около трех лет убили на освоение завода. Первого-то торжественного пуска, хоть и рапортовали о нем, на деле не было.
Вывод? Опытно-промышленная установка в Уфе все равно была. Просто стал ею огромный завод, и участниками эксперимента вместо двух десятков людей оказался тысячный коллектив, и сроки опытов затянулись больше чем вдвое. Не вышло выигрыша ни в деньгах, ни в темпах. Вышел один проигрыш.
Экономия тут мнимая. Не верьте ей.
КТО ВИНОВАТ? Оказалось, что ответить на этот простой вопрос совсем не просто. Обойдя с десяток учреждений в Уфе и в Москве, я, как водится, завяз в «объективных причинах», в перечне взаимных обид, где все объяснения кажутся убедительными, все упреки — справедливыми, а причины — научные, технические, организационные, кадровые — так густо перемешаны, что не поймешь, где кончается одна и начинается другая. Тут многое сошлось — огрехи строителей, ошибки проектировщиков, козни снабженцев, нехватки оборудования, задержки финансирования. Разные люди ведали разными частностями, а в общем и целом никто за судьбу опытной установки не отвечал. Но постепенно прояснилась скрытая до поры за спинами других более шумных причин причина коренная — экономическая. А значит, и разговор с «фининспектором» о прозе должен быть продолжен.
Это он, мой безыменный герой, сделал так, что премии строителям давались только за ввод мощностей, и, следовательно, строить опытные установки им было невыгодно. Это он, поистине незаметный труженик, добился того, что и оборудование для установок производить было невыгодно, и, значит, для любого завода они становились помехой. Он же — человек, которого «за давностью лет» никак теперь не найти, которого ни чин, ни имя мне неведомы, — так поставил дело, что и финансировалась опытная «нитка» из рук вон плохо. По свидетельству уфимцев, именно по этой статье им все годы срезали ассигнования, именно здесь «экономили» с особым рвением. Финансовые рычаги были отрегулированы таким образом, что даже сами химики не очень-то добивались опытных установок. Почему? Потому что установки эти снижали показатели завода и по производительности труда, и по себестоимости.
