Рубеж - [58]

Ланка кивнула, но прежде чем пойти к телефону, сказала:

– Пап, я вот что подумала…

– Ну маленькая же, – перебил Вергилий, осторожно пропуская через себя очередной магический поток, – иди быстрее звонить, это очень важно.

– Это тоже важно, папа, – упрямо возразила Ланка и повторила: – Я вот что подумала. Ведь если мапутер предсказывает будущее… А он ведь никогда не ошибается. Это значит, что у тебя ничего не получится?

– Это еще ничего не значит. Ни-че-го, – сквозь зубы пробормотал Вергилий. – Извини, маленькая, – добавил он с веселой яростью, – сейчас мне совершенно наплевать на то, что думает твой мапутер.

Девочка судорожно кивнула и бегом бросилась к телефону.

Лягушка преткновения

Этой ночью мир был раскрашен в два цвета – черный и красный. Зарево факелов затмило звезды, багровая луна едва просвечивала сквозь чадный смоляной дым. Черно-красное королевское знамя еще развевалось над башнями дворца, но Локхард, Король-Паук, обезумевший чародей, умер. Распоясавшаяся чернь третий день жгла дома богачей и знати, радуясь, что никто не мог удержать ее от грабежей и насилия. Стражники забились в какие-то дыры, а некоторые подальше спрятали полагавшиеся по службе серые камзолы и присоединились к мятежникам. Часть дворян пробилась из столицы, окружив себя преданной личной гвардией, и рассыпалась по замкам, выжидая, чем же кончится бунт: то ли просто пограбят, успокоятся, и все вернется на круги своя; а, может, под шумок в вихре вспыхнувшего бесчинства сгинут в небытие дети Локхарда. Если такое случится, одни станут извлекать из шкатулок с двойным дном древние пергаменты с генеалогическими древами, до хрипоты доказывая близкое родство с правящим домом. Другие толпами начнут стекаться к претендентам на престол, обещая им свои клинки за пожалование земель, за пузатые кошели с золотом.

Многим покинуть город не удалось, теперь их убивали на улицах, сжигали в родовых усадьбах, беря одну за другой штурмом.

Когда начался мятеж, Эгмонт предложил последовать примеру умных людей и бежать из города. Как младшему, ему разрешили высказаться первым. Эрхард, средний принц, задумчиво пожевал пухлыми губами, а затем решительно мотнул головой.

– Нет, братец, бежать – последнее дело. Что подумает чернь, когда узнает?

Старший из братьев, Эдмар, поддержал Эрхарда. По законам королевства, он мог взойти на престол только через месяц после смерти отца, это время оставлялось на тот случай, если выяснится, что король, на самом деле, не умер. Маги нередко садились на трон, а с ними часто случались странные вещи. Поэтому передача власти старшему сыну происходила не сразу, чтобы дать время окончательно убедиться в смерти предыдущего правителя. Страной в течение месяца управлял совет.

Эдмар, нервно перебирая разбросанные по столу бумаги, оставшиеся после смерти отца неподписанными, а то и непрочитанными, заявил:

– Это мой дворец, я намерен через месяц в нем короноваться. Простолюдины не решатся поднять на нас руку. Они разграбят город, а когда устанут и прекратят бунтовать, нам останется лишь учинить суд и наказать виновных. А если под шумок они вырежут сотню-другую дворян – что ж, нам только лучше.

Эрхард гаденько улыбнулся.

– Точно, – сказал он, – меньше прихлебателей станет толпиться у трона.

Эгмонт промолчал. Когда короткий совет закончился, и решено было оставаться во дворце, он отправился в свои покои и заперся там, велев никого не пускать, будь это хоть старшие братья, хоть сам призрак короля Локхарда.

Через день после начала бунта чернь осадила дворец.

Многое могло случиться иначе, если бы хмурым осенним утром, когда принцы обсуждали что-то у ворот дворца, к ним не спустился король Локхард. В руках он держал лук и три стрелы.

Эдмар, Эрхард и Эгмонт старались пореже встречаться с отцом. В королевстве вообще, наверное, не было таких людей, что стремились бы видеться с ним чаще. Король-Паук заслужил свое прозвище тем, что опутал всю страну сетями мрачного чародейства. Много лет назад после колдовского поединка с эльфийским царем, властвовавшим над Восточной Пущей, разум Локхарда помутился. С тех пор поступки короля нередко казались странными, но власть он держал крепкой рукой, страну до сих пор не разграбили кочевники, тревожившие набегами западные границы, не развалили постоянно интригующие и поднимающие один мятеж за другим бароны Заоблачных гор. Скорее всего, причиной того была непредсказуемость Короля-Паука. Он мог держать под надзором заговорщиков, до последнего позволяя им верить в то, что их замысел вот – вот удастся – и наносил неожиданный беспощадный удар тогда, когда до начала восстания оставались считанные часы. Поговаривали, что он заключил союз с инфернальными тварями из других измерений, и те верно служили королю в обмен на души врагов Локхарда.

Принцы давно поняли, что Локхард расстанется с троном лишь в тот час, когда его настигнет старость. Ни один человек не может обмануть смерть, даже самый могучий маг бессилен пред течением времени. Эдмар в молодости пытался участвовать в заговоре против отца, заговор, как водится, был раскрыт, мятежники казнены самыми мучительными способами: одних посадили на кол, других сварили живьем в кипящем масле. Сына Локхард пощадил, однако заставил весь день наблюдать за тем, как расставались с жизнью его сообщники.