Рубеж - [27]

Витек умело сообразил петлю, накинул с третьей или четвертой попытки на дверную ручку, дернул – дверь спокойно, хотя и с легким скрипом, открылась. Сквозь раму виднелось только то, что и полагалось – море, скалы, небо, испещренное смазанными пятнышками летящих вдалеке птиц.

– Так, с этим понятно, – объявил Витек. – Пока ничего сверхъестественного не наблюдаю. А вы?

– И мы нет, – бодро отрапортовал Серега.

Танюшка согласно кивнула. Вслед за ней закивали остальные девчонки.

– А ты, Данил? – обратился к нему Витек. – Ничего необычного? Ну, давай, не хочешь со мной соглашаться – не соглашайся, ты ж не такой, как эти курицы.

– И я не курица, – заявил было Серега.

– А кто? Петух? – Витек обидно ухмыльнулся.

Серега сник.

– Нет, ничего особенного, – честно сказал Данил.

А что такого необычного?

Дверь.

На пляже.

Не отбрасывает тень.

Если не считать этого, то все в порядке вещей.

– Ты что, пройти сквозь нее собрался? – поинтересовался у Витька Данил.

– Ну, естественно. Хочу узнать, что там, по ту сторону. Прикинь – название для фильма: «По ту сторону двери». Оформлю права, денег загребу.

«А он и на самом деле не боится», – неожиданно подумал Данил. «А зря. Я бы боялся. Я когда понял, что дверь тени не отбрасывает, на самом деле струхнул немного. Сейчас время прошло, другой человек взял на себя всю кутерьму с этой дверью – я вроде и успокоился. А что будем делать, если…»

Про «если» думать уже не хотелось, Данил расправился с вылезшей на мгновение наружу мыслишкой, с садистским удовольствием потоптался по ее ошметкам тяжелыми армейскими башмаками с рубчатыми подошвами. Мыслишка издохла в корчах и пока не беспокоила.

Витек еще пару раз обошел вокруг загадочной двери, давя шлепанцами-въетнамками скрипучий песок и что-то хмыкая себе под нос.

«А ведь он действительно сейчас туда пойдет, – с кристальной ясностью понял неожиданно Данил. – Не потому, что ему интересно, а потому, что не может не пойти. Принятый им на себя статус вожака в этом стаде, самого сильного и приспособленного к жизни самца не позволит ему не пойти. Или послать кого-либо вперед, чтобы проверить. Но вот не боится он зря, страх – это хорошее предупреждение об опасности. Да только вожакам бояться не положено, они двери обычно лбами прошибают. Двери, стены и все такое прочее. До тех пор, пока не встретятся с таким препятствием, которое их лоб с разбегу уже не проломит».

Ничего такого Данил вслух говорить не собирался. Привык уже думать одно, говорить другое. И считать, что все вокруг поступают так же. К тому же, зачем сейчас рассказывать о своих мыслях Витьку? Он все равно упертый, не поймет.

Витек обвел всех взглядом – открытым, наполненным гордости за самого себя, сильного, умного. Улыбнулся, блеснув крепкими здоровыми зубами.

Шагнул в дверь одной ногой.

Шагнул другой и оказался по ту сторону.

Переступил ногами, как будто бы удивляясь тому, что ничего не произошло. Затем взялся обеими руками за дверные косяки, покачался на носках туда-сюда, довольно ощерился.

– Танюха, неси камеру, сниматься будем. Никакой рамки для фотки не надо, и так сойдет.

Танюшка снова полезла в палатку, вылезла с камерой, нацелилась блескучим объективом в сторону Витька, зашла с одной стороны, с другой, так же, как и он, обошла дверь кругом. Витек кривлялся, стоя в дверном проеме и явно получая удовольствие от ситуации.

Чувствовал себя победителем, наверное, великим покорителем неведомого. Чем-то он напомнил Данилу удачливого охотника, который завалил могучего зверя, а теперь фотографируется на память, поставив ногу на тушу.

– Ну ладно, хватит, – неожиданно для самого себя крикнул Данил.

– Что, сам хочешь посниматься? – по-своему истолковал его слова Витек. – Давай, я не жадный. Занимайте очередь, я вас пощелкаю.

Он схватился обеими руками за притолоку, с видимым удовольствием подтянулся, хрустнув крепкими бугристыми мышцами, спрыгнул.

– Дубль второй, – радостно выкрикнул Серега.

А Витек дернул на себя дверную ручку, закрывая дверь.

И исчез.

Только остались следы на песке, но их уже разглаживал ветер.

Танюшка с истерическим визгом бросилась к двери, Данил поймал ее, схватил поперек талии, она попыталась брыкаться, ударить его острым локотком, но не очень-то у нее получалось, сил не хватало. Но вслед за ней к двери неожиданно рванул Серега. Данилу пришлось, удерживая бьющуюся девушку, подставить ему ногу. Серега рухнул, взметнув облако песка.

– Стоять, дураки! – что есть мочи выкрикнул Данил, но этого уже не требовалось, никто больше к двери не побежал. Маришка и Натаха отступили назад, в глазах – даже не страх, а полное непонимание того, что происходит. Это выражение Данилу не раз приходилось видеть, когда он, работая врачом, летал по делам МЧС туда, где случилась какая-нибудь катастрофа или, того хуже, теракт. Такое выражение было на лицах тех, чей привычный уютный мирок мгновенно распался в пыль, а из этой пыли восставал совсем другой мир, вызверившийся причиняющими ужасные раны когтями, клыками и бритвенными лезвиями.

В общем, ясно. Имеем на руках загадочную дверь, пропавшего человека и стадо слабо годящихся в помощники мальчиков и девочек. Девчонки вообще не в счет, Серега – вечный студент, который год уже сидящий на шее у любящих папочки и мамочки. Черт! Нет бы ему сунуться в дверь. Куда проще было бы вытаскивать его с помощью Витька. Тот со своими комплексами лидера хотя бы умел не только говорить, но и делать.