Рубеж - [21]

Они спустились по лестнице и оказались в подвале. Раненых здесь было уже значительно больше. Парня положили на носилки, стоящие на полу, и врач принялся его осматривать.

- Ну как там?

- У него разорвана печень, нужна срочная операция, - сказал врач, тяжело вздохнув. - А я ничего не могу сделать, у меня тут ничего нет, только вата и бинт.

Раненый парень был без сознания, он бредил и в бреду звал маму.

- Отойдите в стороночку, - прикрикнула молодая девушка в белом халате.

На кушетке лежал раненый мужчина средних лет, он был без сознания.

- Как там наверху? - спросила девушка.

- Пока держимся.

- Если они возьмут всё-таки Дом Советов, то как скоро это произойдёт?

- Они не возьмут его, - неожиданно произнёс раненый мужчина. Он лежал на кушетке и смотрел на них осмысленным взглядом. - Они никогда его не возьмут. Никогда! - сказал он, опять теряя сознание.

Из темноты выступил капитан железнодорожных войск.

- Кто водит машину? Нужен шофёр.

- Зачем? - спросил парень в шинели.

- Вот смотри, - сказал капитан, доставая блокнот и рисуя схему. - Вот Дом Советов, а вот - жилой дом. Отсюда из-за угла периодически выезжает БМДшка и бьёт по верхним этажам. Высунется, ударит из пушки и опять за угол прячется, боится, сука, как бы её из гранатомёта не долбанули. Мой план такой. В подвале стоин "газон" с кузовом. Если его завести, выскочить из Дома Советов, проскочить вот эту зону, потом вот в эту арку и направо, и мы зайдём этой суке с тыла, сзади подскочим к ней на скорости, забросаем её бутылками с безином и задний ход, потом вот сюда, в этот сквер и в переулок, и уходим. Но главное, всё надо делать очень быстро и чётко, иначе нам крышка.

- Пошли, - сказал Фёдор. - Я шофёр.

Они двинулись по тёмным коридорам, капитан шёл первым уверенными размашистыми шагами.

- Сколько сейчас времени? - спросил парень в шинели.

Фёдор посмотрел на часы.

- Двенадцать ровно. Уже больше шести часов они ничего не могут с нами сделать, даже за здание не зацепились.

Вскоре они оказались в просторном помещении, где стоял грузовой "газон".

Здесь же был сделан большой полутораметровый пандус вровень с бортами машин для разгрузки. Фёдор спрыгнул с пандуса и направился к автомобилю. Он влез в кабину, вырвал из гнезда провода и попробовал закоротить напрямую. Но соединить контакты никак не мог, руки у него дрожали. Страх стал опять заполнять его душу. По спине пробежали неприятные мурашки, и Фёдор отчётливо понял, что сейчас его убьют. "Пристрелят, хлопнут, как куропатку!" Капитан тем временем сел в кабину, по-хозяйски огляделся и разбил заднее стекло:

- Чтобы общаться было легче, - пояснил он. В кузове уселся тот, что был в шинели, и ещё несколько человек.

Фёдор внимательно посмотрел на капитана, пытаясь найти на его лице хоть тень страха, но его не было. Не было страха и у остальных, все были спокойны. Они были людьми разного возраста, разного образа жизни, разного образования, но у всех на лицах была странная одухотворённость. и в эту минуту они все были красивы и отважны.

"А ведь они не притворяются, - подумал Фёдор. - Не рисуются. Они на самом деле не боятся". Фёдор тяжело вздохнул и, сделав над собой невероятное усилие, соединил провода. Мотор плавно заработал, и машина тронулась вперёд, но тут от страшного удара вдруг разлетелись входные ворота, и в подвал ворвался бронетранспортёр. Распахнув дверь, Фёдор кубарем выкатился из кабины, вскочил и бросился бежать к спасительному коридору, но до него было далеко.

"Вот сейчас, сейчас меня и убьют", - промелькнула в голове мысль. Он уже ощущал, как в его спину вопьются пули. Сзади загрохотал пулемёт, но очередь прошла мимо. "Не попали, промахнулись, промахнулись", - радостно подумал он, птицей взлетая на полутораметровый пандус. Снова застрочил пулемёт. "Опять мимо, опять не в меня!" Видимо, после яркого дневного света оказавшись в полутёмном подвале, пулемётчик ослеп и стрелял наугад. Фёдор благополучно добежал до коридора и спрятался за его массивными стальными воротами. "Толстые, - подумал он. - Пулемёт такие не пробьёт". Он решил переждать, пулемёт тем временем продолжал стрелять. Фёдор осторожно выглянул, посреди помещения стоял БТР и, вращая своей башней, стрелял очередями из пулемёта, ему вторили автоматы из бойниц. В стороне стоял изрешечённый пулями "газон", убитых вокруг него не было видно. БТР всё стрелял и стрелял, и Фёдор вдруг уловил страх, животный страх, который исходил от этой грозной машины, там, внутри, укрытые бронёй, сидели люди и боялись. Бронетранспортёр стрелял ещё минут пять, потом перестал. Прошло ещё несколько минут, и, наконец, со скрипом раскрылись люки, и из чрева машины вылезли люди.

Их было человек пятнадцать. Одетые в странную серо-чёрную пятнистую форму, в чёрных обезьяньих масках, они были похожи на огромных чёрных крыс. Спецназовцы настороженно озирались по сторонам и боязливо жались к машине. Тут Фёдор заметил, что колёса у бронетранспортёра были в крови. Его охватило бешенство, и, выхватив пистолет, он несколько раз выстрелил, целясь прямо в обезьяньи морды, потом выдернул кольцо, швырнул свето-шумовую гранату и бросился бежать по коридору. За его спиной раздался режущий уши визг, он был на октаву выше, чем обычно визжат женщины. За всю свою жизнь Фёдор никогда не слышал ничего подобного и не предполагал, что мужчины способны издавать такие звуки. Визг был членораздельным: