Рубакин. Лоцман книжного моря - [67]
И вот в последний период своей жизни и деятельности мой отец проявил себя как подлинный советский патриот.
«Война, — замечает Рубакин, — нам выявила новый тип читателя — военного читателя, на которого наложили печать зверства войны и ее последствий — плен, каторга, невыразимые страдания, всевозможные лишения, побеги, интернирование и т.д. Почти тысяча таких беглецов из Германии, военных и гражданских советских людей, мужчин и женщин, юношей, девушек и детей, интернированных в Швейцарии, обратились к нам. И не только для книг».
Отец сразу же активно стал помогать советским людям в лагерях. Материальную поддержку он оказать им не мог, но зато было то, что он всегда считал самым главным для поднятия духа и бодрости: были книги.
К исстрадавшимся, отрезанным от Родины советским людям стали приходить русские книги из библиотеки Рубакина. Радость этих людей была огромна. Как пишет Рубакин, книги встречались там как «друзья и светочи, оказавшие им поддержку в тяжелые и долгие дни их невольного пребывания на чужбине».
Только в 1943 — 1944 годах свыше двух тысяч советских людей, военных и гражданских, были читателями книг из библиотеки Рубакина. Как пишет Рубакин, «это были первые советские читатели, с которыми библиотеке пришлось иметь дело», не случайные проезжие советские граждане, а подлинные представители народных масс. «Это были также, — пишет Рубакин, — и первые читатели, носившие на себе печать войны: плен, принудительные работы, голод, пытки, неоднократные побеги, тяжелые воспоминания пережитых кошмаров в немецких истребительных лагерях, мучимые полной неизвестностью будущего, с надломленным здоровьем, в окружении чужой и незнакомой им среды».
Книга стала их лучшим другом: на ее чистых страницах они сообщали друг другу свои адреса, посылали друг другу приветы, извещали о своих горестях и радостях, подчеркивали в книгах особо поразившие их места, прославляли мощь Советской Армии и делились своей тоской по Родине. «Так они, — пишет Рубакин, — создали свое особое объединение советских граждан за границей во время войны, в котором связующим звеном им служила книга».
Помогать советским интернированным, даже посылая им лишь книги, учебники и т.д., конечно, было невозможно только на средства библиотеки и самого Рубакина. Ему бескорыстно помогали разные лица и учреждения в Швейцарии.
Но помимо посылки книг — духовной пищи, интернированным надо было оказывать и материальную помощь. Целый ряд лиц откликнулись на призыв Рубакина. Были собраны одежда, обувь, белье, белье для новорожденных (которые тоже появлялись на свет). Библиотека Рубакина и сочувствовавшие ей лица переводили и писали письма для интернированных, сносились для них со швейцарскими властями и юристами.
Постепенно интернированных стали репатриировать с осени 1944 года, когда конец войны и победа Советского Союза уже четко наметились. Но в конце 1944 года в Швейцарию прибыло новое огромное количество советских беженцев из Германии. Их провели через карантинный лагерь, а потом разместили по 88 лагерям, отдельно гражданских и отдельно военных. Библиотека обслуживала книгами также и их. За шесть месяцев им было послано 4 тысячи книг. К этому времени и отношение швейцарцев к ним стало лучше, и целый ряд общественных организаций стал их обслуживать. Дело в том, что, как только начали приходить известия о победах Советской Армии, отношение швейцарских властей к советским интернированным стало быстро изменяться, улучшаться. Им давали отпуска из лагеря. Швейцарская администрация взяла на себя расходы по пересылке книг для лагеря. Это было большим подспорьем.
Рубакин с первых же встреч с советскими людьми начал изучать характер спроса на книги со стороны советских военных и гражданских лиц. Как правило, сперва все требовали легкого, развлекательного чтения — после фашистского ада было трудно сразу засесть за научные книги. Мужчины просили сочинения Конан-Дойля, Майн Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна, а женщины требовали книг о любви.
Рубакин внимательно следит за интересами читателей и отмечает, что довольно быстро характер чтения у них меняется. Они начинают все больше и больше интересоваться классиками, как русскими, так и иностранными. Он отмечает, что на полках библиотеки не осталось таких авторов, как Л.Толстой, Достоевский, Пушкин, Лермонтов, Гёте, Шиллер, Мольер, Бальзак, В.Гюго, «Тихий Дон» Шолохова, и «Как закалялась сталь» Островского. Появляются запросы, правда, незначительные, на научно-популярные книги.
Книги переходили из лагеря в лагерь, месяцами не возвращаясь к Рубакину, иногда вообще пропадали. Бывало, что книга, отправленная в один лагерь, через год возвращалась к Рубакину из другого, в другом конце Швейцарии. Некоторые книги проходили через несколько лагерей и нередко приходили растрепанными, запачканными.
Рубакин, всегда требовавший от читателей своей библиотеки самого бережного обращения с книгами и не переносивший всякого рода отметок карандашом на их страницах, на этот раз бережно сохранял все надписи, заметки, которые вместе с книгами служили средством общения между интернированными. Он, так строго следивший за чистотой и целостью своих книг, ничего не говорил виновникам порчи или пропажи. Он только добродушно улыбался и радовался, что его книги несли счастье и бодрость тем, кто их читал. Истрепанные, зачитанные книги с пометками на полях стали гордостью отца.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.