Ртуть - [75]

А ведь именно доктор Пойтвин привез Агнессе анонимные письма! Было ли ему известно их содержание? Читал ли он их? Уж не он ли убедил Агнессу поехать к королю зимой, да еще в самую непогоду? Поездка могла легко закончиться смертью для них обоих. Пошел ли он на это по собственному желанию или по воле королевы? Неужели наша благородная королева Мария оказалась выкована не из той стали, что ее мать, Иоланда Арагонская? Она наверняка унаследовала толику ее несгибаемого испанского духа. Иоланда же решилась отправить на тот свет, пусть и чужими руками, нескольких фавориток короля, угрожавших благополучию королевства. Так, может, и, по мнению ее дочери-королевы или ее верного лекаря, Агнесса Сорель тоже угрожала благополучию Франции?

Допустив, что Агнесса Сорель была отравлена, я составил список подозреваемых, у которых имелись и мотивы, и возможности для совершения этого преступления. Вот эти лица:

Антуанетта де Меньеле

Возможно, поведение короля дало ей основания надеяться на то, что она сможет занять место кузины, либо она сама вообразила, что способна добиться этого. С помощью Андре де Вилликье, своего любовника и самого честолюбивого придворного, она могла раздобыть яд и попросить Пойтвина передать его как лекарство от моего имени Агнессе. До этого я посылал лекарю снадобья, привезенные с Востока, и они показали свою эффективность и надежность. Допустим, Пойтвин поверил в то, что те снадобья были от меня (а почему бы ему не поверить в это – ведь Антуанетта была из свиты королевы и любимой кузиной Агнессы!). В таком случае он мог потчевать ими мадам Боте на протяжении всей поездки в Жюмьеж. Но, раз Агнесса все-таки пережила то изнурительное путешествие и не умерла из-за ее выкидыша, то Антуанетта продолжила давать ей яд и в Жюмьеже. Вилликье и Антуанетта могли запросто сговориться и действовать сообща: устранив Агнессу, Антуанета занимала ее место при короле, затем различными уловками и уговорами добивалась от Карла разрешения на свой брак с Вилликье и в результате оба обретали неслыханное богатство и влияние при дворе. Причем Антуанетта не только сознавала порочные наклонности короля к разгулу и разврату, но также умела и могла им потворствовать. А со смертью Агнессы при дворе не оставалось никого, кто бы мог остановить эту парочку.

Доктор Пойтвин

Возможно, он сильно переживал за королеву Марию и ее позор. И, возможно, именно ему принадлежит идея написать письма Агнессе. И он же мог убедить королеву, что ему стоит поехать в Лош и помочь Повелительнице красоты с лечением. По доброте душевной Мария согласилась. А в Лоше добрый лекарь вместо того, чтобы лечить Агнессу, начал давать ей яд. Сначала небольшими дозами, чтобы облегчить ее дискомфорт из-за обильных выделений из кишечника. А во время поездки в Жюмьеж и по прибытии туда он увеличил дозу яда и продолжал давать его Агнессе также после родов. Возможно, он действовал по собственной инициативе, а королева Мария действительно хотела помочь Агнессе. Ведь она ездила со двором и могла пользоваться услугами лекаря Карла и, значит, особо не нуждалась в присутствии личного врачевателя. И все же – как бы ни был Пойтвин предан королеве, неужели он настолько сильно переживал за Марию, что решился на убийство ее соперницы – преступление гораздо более тяжелое, нежели прелюбодеяние?

Или все-таки именно королева Мария убедила своего лекаря поехать в Лош? Может быть, она опасалась, что на этот раз Агнесса родит совершенно здорового мальчика и это как-то отразится на положении ее собственного маленького сына? Возможно, Мария надеялась, что тяжелое путешествие спровоцирует выкидыш у Агнессы или даже сведет ее в могилу. В общем, такой план мог задумать как доктор Пойтвин из своего преклонения перед королевой, так и сама королева из своей любви к мужу.

Мне в голову приходит еще одна мысль. Пойтвин знал и то, что дофин Людовик ненавидел свою жену, Маргариту Шотландскую, и то, что она не могла или не хотела подарить ему наследника. Возможно, он даже разделял с дофином мнение, что Маргарита не подходит на роль будущей королевы. Доктору Пойтвину Людовик был обязан своим благополучным появлением на свет. Насколько тот был близок с дофином? Мог ли этот добрый лекарь избавить его от неподходящей жены в интересах Франции? Агнесса и Маргарита любили друг друга; обе ненавидели дофина; обе женщины умерли под наблюдением одного и того же лекаря, и обеих перед смертью лечили одинаково. Пойтвин производил вскрытие и дофинессы, и Агнессы Сорель – в обоих случаях в одиночку. А это значит, что свидетелей, способных подтвердить наличие или отсутствие яда в их телах, не было!

Гильом Гуфье

Он также был фаворитом Карла VII и одним их тех немногих придворных, кого король удостаивал чести разделить с ним свое ложе. А это совершенно особая привилегия! Более того, ему единственному Карл доверил тайну, которой с ним Жанна д’Арк поделилась в Шиноне. О том, что у короля с Жанной есть своя тайна, при дворе знали все. Но сколько бы я не пытался, я так и не смог ее выяснить. Не удалось это и королеве Иоланде – она сама мне сказала об этом. По имеющимся у меня сведениям – а они у меня верные – Гуфье никогда и никому не раскрывал этой тайны. Или ему хорошо платили за молчание? По протекции короля, Гуфье пользовался у меня неограниченным кредитом. Иными словами, это был человек, на благоразумие и осторожность которого его хозяин мог всецело полагаться, но который, тем не менее, не выказывал преданности даме его сердца. Но зачем было Гуфье отравлять Агнессу Сорель? Разве он не человек короля? А король ведь искренне любил Агнессу – я в этом уверен! Мог ли Гуфье состоять еще и в услужении у дофина? Или в союзе с Антуанеттой? Он был с нами в Жюмьеже и имел возможность добавить побольше ртути в лекарства.