Ртуть - [41]

Вдобавок ко всему у Жака огромный выбор благовоний и духов, запах которых настолько пьянит, что даже самый стойкий человек рискует потерять голову от вожделения. А драгоценные камни любой величины и любого качества! Такого разнообразия не встретишь больше ни у одного французского торговца. Хотя больше всего Жака впечатляют красные как кровь рубины и жемчуга. А таких украшений из золота – отлитых, вычеканенных или плетеных – какие имеются у нашего купца, французам ни сыскать в своей стране, ни представить себе невозможно: браслеты, сплошь усеянные драгоценными камнями, перстни для пальцев рук и кольца для пальцев ног, серьги и крученые ожерелья, украшения на голову и броши любой формы и размера… И все они так завораживающе поблескивают эффектными переливами разноцветных камней!

Не удивительно, что ввозимые Жаком товары всегда превышают по стоимости вывозимые им изделия, но купец покрывает разницу, расплачиваясь со своими поставщиками серебряными слитками. Такая торговля официально запрещена во Франции, но, имея в компаньонах самого короля, Жак может позволить себе такое. Поскольку египтяне меняют серебро на золото по весу, один к одному, Жак обеспечивает королю (да и себе тоже) хорошую прибыль. Ему известно, что некоторые специи доставляются по Атлантическому океану, а золотом очень богата Африка. Но купец твердо решает для себя вести дела только с Левантом, и его торговая империя остается в пределах Средиземноморья.

Глава 13

Коммерческие интересы короля и Жака Кера настолько переплетены, что купец просто не может не воспринимать их как общие и продолжает наблюдать за протеже королевы Иоланды. Он уверен, что Агнесса Сорель тоже призвана послужить для них объединяющим фактором. Когда Жак увидал эту фрейлину в Сомюре, по ее возвращении с Изабеллой из Неаполя, он тотчас осознал: девушку ждет необыкновенное будущее. Да, безусловно, он заметил ее спокойную, благородную красоту еще в Неаполе, но тогда она была всего лишь одной из многих очаровательных фрейлин королевы Изабеллы.

– Не упускайте ее из виду, – сказала купцу Изабелла в Сомюре. – Эта девушка далеко пойдет и будет нуждаться в вас.

Потому-то Жак и наблюдает за Агнессой, восхищаясь ее изящными движениями и веселым, беззаботным смехом – журчащим потоком звуков, обворожительным и неглупым. Агнесса скромна и знает свое место. Но Жак чувствует, что она догадывается об уготованной ей миссии при дворе. Хорошо знающий женщин, Жак видит, что эта девушка очень чистая, совершенно лишенная хитрости и коварства, и не вынашивает в себе никакого злобного умысла. Неужели королева-мать предназначала ее для доброго короля Рене? Конечно же нет! Может быть, для Пьера де Бризе? Он достойный ставленник королевы Иоланды – и это было бы вполне справедливо, учитывая его преданность, ум, обаяние, приятную внешность и бархатный голос. Один этот голос способен очаровать любую птичку на дереве – точно так же, как он заставляет придворных красавиц слетаться к Пьеру и ловить каждое его слово. А какой Бризе великолепный рассказчик! И как задорно он приветствует купца:

– Мой дорогой Жак! Чем вы сегодня собираетесь искушать короля и придворных? Устоять перед вашими соблазнами так трудно! Когда я женюсь, я обязательно запру свою жену на замок, чтобы она не растлила меня ненароком, скупая те чарующие сокровища, которыми вы прельщаете нас, слабовольных придворных, и наших дам!

Пьер рассыпается в любезностях перед всеми. Своим красноречием Бризе ублажит любого. «Не захочешь, а улыбнешься», – думает Жак. Этот молодой человек естественен и прост в общении. Вроде бы… «Вроде бы» потому, что Жака всегда что-то смущает. Уж слишком приторным, если не расчетливым, кажется ему обаяние Пьера. Что в нем неподдельно – так это его несомненная храбрость. А в остальном… есть в этом придворном что-то такое, что сильно нервирует хладнокровного купца, довольно редко теряющего самообладание. Быть может, это завидное умение намеренно производить эффект? Пьер всегда знает, когда стоит «придержать коней», тогда как другие мужчины, не менее привлекательные и обаятельные, частенько злоупотребляют дарами, которыми их наградила природа. Пьер умеет выжидать – и не важно, насколько сильно его искушение. Его самоконтроль поражает!

Когда Жак предлагает ему отличного скакуна, привезенного с Варварского берега, по цене, вполне приемлемой (по мнению купца) для Пьера, тот возвращает жеребца назад. Это обескураживает купца – ведь ему известна любовь де Бризе к лошадям, а такого скакуна нет ни у кого из придворных и даже в королевских конюшнях в Бурже.

Сколько бы Жак ни раздумывал, ему никак не удается понять, что же так тревожит его в Пьере де Бризе. Его беспокойство, скорее, интуитивное. Как и в отношении Карла Мэнского – еще одного обаятельного красавца без состояния. Оба – и Карл, и Пьер – беззастенчиво честолюбивы, но Жак все еще не распознал их истинные цели. Как сын королевы Иоланды, Карл превосходит Пьера по своему высокородному происхождению, однако он явно менее умен и отважен в сравнении с Бризе. «Интересно будет посмотреть, что уготовила этим двум привилегированным молодым придворным судьба», – размышляет Жак.