Ртуть - [3]
Глаза на высунувшемся из-под одеяла лице уставились на нее со жгучим любопытством.
Медсестра с трудом сохраняла равнодушный вид. Она пощупала холодной ладонью лоб больной: он горел.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
Чистый, как ручеек, голос прожурчал в ответ:
– Я рада, вы даже не можете себе представить, как я рада. Я так редко вижу людей. Здесь вокруг меня всегда одни и те же лица. Да и их я почти не вижу.
Молодая женщина никак не ожидала таких слов и растерялась.
– Да нет, – сказала она, – я имею в виду, как вы чувствуете себя физически. Я пришла лечить вас. У вас, похоже, жар.
– Да, кажется. И мне это нравится. Сегодня утром мне было плохо, очень плохо: кружилась голова, меня знобило, рвало. А сейчас мне лучше, осталась только приятная сторона жара: видения, которые дарят мне свободу.
«Свободу от чего?» – едва не спросила Франсуаза. Но вовремя вспомнила, что имеет право задавать только самые необходимые вопросы: а вдруг кто-то подслушивал за стеной? Она достала термометр и сунула его в рот больной.
– Надо подождать пять минут.
Франсуаза присела на стул. Пять минут показались ей бесконечными. Девушка не сводила с нее глаз; неутолимая жажда читалась в ее взгляде. Медсестре было не по себе, и, чтобы скрыть это, она притворилась, будто рассматривает мебель. На полу лежала моржовая шкура. «Странно, кому это пришло в голову? – подумалось ей. – Больше похоже на кусок резины, чем на ковер».
Наконец триста секунд истекли. Она взяла термометр и уже открыла было рот, чтобы сказать: «Тридцать восемь. Ничего страшного. Таблетку аспирина, и все пройдет», – как вдруг какое-то необъяснимое предчувствие помешало ей.
– Тридцать девять и пять. Это серьезно, – солгала она.
– Вот здорово! Как вы думаете, я умру?
Франсуаза твердо ответила:
– Полноте, конечно нет. Нельзя желать себе смерти.
– Если я серьезно больна, значит, вам придется прийти еще? – с надеждой в голосе спросила Хэзел.
– Возможно.
– Это было бы чудесно. Я так давно не разговаривала ни с кем молодым.
Медсестра отправилась к старику в курительную.
– Месье, ваша питомица больна. У нее высокая температура, и ее общее состояние внушает опасения. Ей грозит плеврит, необходимо лечение.
Лицо Капитана исказилось.
– Вылечите ее, умоляю вас.
– Лучше всего было бы поместить ее в больницу.
– Об этом не может быть и речи. Хэзел должна оставаться здесь.
– Эта девушка нуждается в постоянном наблюдении.
– Может быть, будет достаточно, чтобы вы приезжали на Мертвый Предел каждый день?
Франсуаза помолчала, делая вид, что размышляет.
– Я могла бы приезжать каждый день после обеда.
– Спасибо. Вы об этом не пожалеете. Вам, наверно, сказали: я готов платить очень большие деньги. Но только не забывайте наш уговор.
– Я помню: никаких вопросов, кроме самых необходимых.
Она вышла и вернулась к девушке:
– Все улажено. Я буду приезжать каждый день после обеда, чтобы ухаживать за вами.
Хэзел схватила подушку и с радостным воплем замолотила по ней кулачком.
Вернувшись в Нё, молодая женщина зашла к своей начальнице.
– У Капитана начальная стадия плеврита. Я настаивала на госпитализации, но он отказывается.
– Классический случай. Старики ненавидят лежать в больницах. Слишком боятся никогда больше оттуда не выйти.
– Он умоляет меня приезжать каждый день к иену на остров. Разрешите мне отлучаться ежедневно с двух до шести.
– Воля ваша, Франсуаза. Надеюсь, что этот господин скоро поправится: вы нужны мне здесь.
– Могу я задать вам один вопрос? Что именно он сказал, когда просил прислать медсестру?
– Точно не помню, но он особо подчеркнул две вещи: чтобы это непременно была медсестра, а не медбрат, и чтобы она не носила очков.
– Почему же?
– Разве не понятно? Мужчины всегда предпочитают, чтобы за ними ухаживали женщины. И все они склонны думать, что очки уродуют. Полагаю, наш Капитан был в восторге, увидев, как вы красивы, – и наверняка это одна из причин, почему он так упрашивал вас приезжать каждый день.
– Он действительно очень болен, мадам.
– Одно другому не мешает. Смотрите не выскочите замуж, очень вас прошу. Мне бы не хотелось лишиться моей лучшей медсестры.
Той ночью Франсуаза долго не могла уснуть. Что же творится на этом острове? Ей было ясно, что отношения старика и девушки весьма странные. Она не исключала, что между ними существует сексуальная связь, несмотря на то, что Капитан, на ее взгляд, был давно уже слишком стар для подобных вещей.
Но для объяснения тайны этого было мало. В конце концов, если они и спали вместе, это малоприятно, но не преступно: Хэзел совершеннолетняя, и кровосмешения тут нет. Не похоже и на то, чтобы девушка подвергалась физическому насилию. В общем, если Франсуаза могла понять, что Капитан скрывает свою связь с подопечной, то у нее никак не укладывалось в голове, зачем ему понадобилось угрожать смертью ей, медсестре.
Поведение Хэзел удивляло ее не меньше: опекун сказал, что после пережитой травмы ее психика неустойчива; действительно, что-то в этом роде имело место. Но в то же время в ней была поразительная жизнерадостность, какая-то детская восторженность, которая пришлась медсестре так по сердцу, что ей очень хотелось увидеть девушку еще раз.
Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.
«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.
Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.
«Страх и трепет» — самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.В основе книги — реальный факт авторской биографии: окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками.
Впервые на русском – два новых романа Амели Нотомб.Порой мы подолгу гадаем, откуда в нас та или иная черта, отчего мы поступаем так или иначе. Ключи к разгадке лежат в детстве, раннем детстве. Его события ложатся на дальние полки подсознания и оттуда тайно управляют нашими поступками. Знаменитая французская писательница Амели Нотомб провела свое детство и юность за морями-океанами, в далекой Японии, где ее отец находился на дипломатической службе, и именно эта страна для нее навсегда определила вкус счастья.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.