Ррит Тираи - [14]

Ацарши долго выдохнула и перешла, наконец, к делу.

— Вы прибыли на Тираи не одни, — уверенно сказала она. Н’йирра подивился её проницательности.

Р’йенра молча склонил голову.

— Кто остался в ай’аххаре?

— Наш друг, — ответил М’рхайра. — К’хирилл. Он — певчий хманк. Именно он нашёл Тираи.

— Хманк? — переспросила Ацарши. — Гнилозубый хманк, родич тех, кто унизил ваших предков и осквернил Кадару? Ваш друг? Как это могло случиться?

М’рхайра набрал было воздуху в грудь, но ничего не сказал, только оглянулся на Р’йенру. Р’йенра задумался, подбирая слова.

— Очень много событий произошло, достойная Ацарши, — наконец сказал он. — Мы рассказали о том, что случилось с людьми. Но с хманками также случилось многое. Если твой слух не будет осквернён этой повестью, я изложу её.

«Какая удивительная адаптивность! — вновь подумал Н’йирра. — Ещё вчера он едва помнил родной язык и уступал черёд говорить своему «лезвию». Сегодня утром в беседах с Л’йарсой он неверно выговаривал половину звуков. Сейчас его произношение улучшается с каждой фразой. Что за люди! Сначала мы решили, что видим простую деградацию. Нет, мы были неправы». Н’йирра постановил так и больше не видел причин сомневаться. Но ведь при этом юноши даже не умели правильно очищать волосы от крови после охоты… Изумлённый донельзя, наставник воинов весь превратился в слух и внимание.

— Говори, — приказала Ацарши. — Не утаивай ничего.

Р’йенра поклонился.

— Как самой Ймерхши скажу, мать.

Он давно имел право сесть в прыжковый упор, но по-прежнему стоял. Н’йирра понимал, что не из лишнего почтения. Сидеть по-человечески ему было неудобно.

— Хманки, — проговорил Р’йенра вполголоса, медленно и задумчиво, — хманки… В начале Первой войны их считали гнилозубыми тварями, не способными дать отпор. И они были такими, поистине были. Это смутило разум древних полководцев.

Н’йирра бросил короткий взгляд на Ацарши; та наморщила нос. Н’йирра усмехнулся про себя. Раздражение Ацарши вызвала вовсе не история войн. Те, кого Р’йенра назвал древними, для Н’йирры с Ацарши были сверстниками. Р’йенра невольно напомнил старейшине о её возрасте… Сам он этого не понял и поторопился прибавить:

— Так я слышал от учителей. В начале войны хманки не могли оказать достойного сопротивления. Но есть в их природе особое свойство. Некогда люди считали, что хманки поразительно хитры, что они отточили в себе искусство обманывать и притворяться. Командиры армий решили, что хманки только притворились слабыми. Это была их вторая ошибка.

— Что же это за свойство? — сказала Ацарши.

— Хманки изменчивы, — ответил Р’йенра. — Они способны к немыслимо быстрой эволюции, затрагивающей одновременно их разум и их биологию.

«Вот как», — отметил про себя Н’йирра. Снова глянув на Ацарши, он прочёл ту же мысль на её лице: что бы ни думали потомки побеждённых, но люди Тираи не проигрывали тех войн. Они по-прежнему готовы были увидеть в хманках врагов, и любая информация о врагах была ценной.

— Первым изменением было приручение нукххт — наполовину разумных существ с исключительными боевыми качествами.

— Здесь, на Тираи, мы можем увидеть нукххту? — перебила его Ацарши.

— Нет, — Р’йенра казался смущённым. — С воинами этой расы имеют дело только женщины хманков. К’хирилл говорил нам, что думал взять с собой женщину-нукххту, но он решил этого не делать.

— Продолжай.

— Вторым изменением было изобретение нового типа двигателей. Новые корабли хманков невозможно было взять на абордаж. Они передвигались с необычайной скоростью и до последнего вздоха оставались скрытыми от глаз людей.

— А третьим?

Р’йенра медлил, опустив глаза. Наконец ответил:

— В третью очередь хманки изменились сами.

— Каким образом?

Молодой человек прихватил клыками нижнюю губу. Н’йирра почти улыбнулся: такая гримаса перед старейшиной по правилам традиционной вежливости считалась неприличной, но Р’йенра об этом, конечно, просто не знал. Поразмыслив и выбрав слова, он сказал:

— Изменилась природа хманков. До того они были единой расой, как люди, и различались только языками и цветом кожи. После изменения хманки разделились на три вида. Эти три вида зависят друг от друга. Там, где собираются представители всех трёх, возникает словно бы один новый хманк, наделённый большим могуществом.

— Что ты знаешь об этих видах? — быстро спросила Ацарши.

Р’йенра каким-то странным, неестественным жестом развёл руки в стороны; Н’йирра догадался, что и это хманкский, заученный им в детстве жест.

— Почти всё, — сказал молодой человек. — Так случилось, что я… — он запнулся, вновь опустил глаза, улыбнулся застенчиво и нелепо: — я сам… в каком-то смысле хманк.

Сатарши хмыкнула. Л’йарса очень тихо и очень неприязненно зарычал. «Бедный мальчик», — подумал Н’йирра. Ацарши же сказала:

— Пусть тебя это не стесняет. Мы поняли это в тот же вздох, когда увидели тебя. Говори дальше.

— Есть боевые хманки, — покорно продолжил Р’йенра, — они сильны и полны ярости, почти как древние люди. Во время войн боевой хманк мог одолеть человека в рукопашной, хотя хманки намного мельче и слабее, и у них нет клыков и когтей. Есть холодные хманки, они всегда спокойны и непредвзяты, и они видят чужие чувства, словно тепло и холод в инфракрасном спектре. Есть певчие хманки, они очень слабы телом и легко гибнут, но обладают могуществом иного рода.