Розы во льдах - [19]

В глубине зала открылась дверь, появилась высокая, стройная молодая женщина. Сначала она не заметила Бет.

– А, вы вернулись, фрекен Ларсен? Достали нотные альбомы и все, что хотели?

– Да, все привезла, спасибо, – ответила гувернантка и, улыбаясь, кивнула в сторону Бет.

– Я привела мисс Стюарт, ту самую гостью из Шотландии, которая хотела снять сгоревший коттедж. Вас, наверное, удивит, что она свободно владеет норвежским. Надеюсь, что фру Серензен посоветует другое место, где можно остановиться. Но, может быть, у вас тоже найдется что предложить мисс Стюарт?

Молодая женщина повернулась к Бет. У нее были мягкие золотистые волосы, обрамлявшие лицо потрясающей красоты со слегка выдающимися скулами, прекрасными золотисто-карими, словно янтарными, глазами и твердым, хорошо очерченным ртом. Она двигалась неспешно и с достоинством, слегка шурша широкими юбками муслинового платья, а несколько циничное выражение лица навело Бет на мысль о том, что вызвать удивление этой дамы – не такое простое дело и что умения шотландки говорить по-норвежски для этого явно недостаточно.

– Добро пожаловать в Нилсгаард, мисс Стюарт, – вежливо сказала дама, но тон ее оставался холодным и не выражал радушия, которое предполагалось в данном случае. – Я фрекен Холстейн.

Эти слова поразили Бет. Неужели это одна из ее кузин?

– Вы, случайно, не Джина? – сдержанно спросила Бет, припомнив оставшиеся без ответа письма и враждебный прием в горах.

При этом вопросе молодая дама побледнела и сжала пальцами шею.

– Нет, Джина умерла полтора года тому назад. Она была старшей из сестер, а я младшая, Анна. Откуда вам известно ее имя?

Бет поняла, что смерть Джины была причиной того, что она не получила ответа на свои письма, хотя, конечно, написать ответ мог и кто-нибудь другой из членов семьи, как того требовала вежливость. Анна, например, или Зигрид при обычных обстоятельствах могли бы подать ей весточку, но, судя по происшествию в горах, обстоятельства складывались не совсем обычно. Бет решила, что должна, не теряя самообладания, положить конец этому спектаклю.

– Вы первая из тордендальских Холстейнов, кого я встретила, потому и подумала, что вы Джина. У меня не было намерения огорчать вас, и я приношу соболезнования по поводу вашей утраты. – Затем с некоторым вызовом Бет продолжила: – Но можете ли вы сказать, не лукавя, что вам неизвестно имя Элизабет Стюарт или что вы не в курсе, почему из всех возможных мест в Норвегии я выбрала именно эту долину?

Глаза Анны сузились, она враждебно смотрела на Бет.

– Ваше имя упоминалось несколько раз за последние несколько недель, потому что простые люди Тордендаля были очень обеспокоены предстоящим визитом иностранной гостьи, но не следует обольщаться и преувеличивать значение своей персоны. Вы слишком самоуверенны, если считаете, что все сразу должны запомнить ваше имя.

Пренебрежительный тон дамы и ее нежелание прекратить глупую игру доводили Бет до бешенства, но ей пока удавалось держать себя в руках.

– Я послала в Холстейнгаард два письма, где уведомляла о своем приезде в Тордендаль. Я – единственная дочь покойной Астрид Холстейн, которая некогда сбежала из дома с моим отцом Дональдом Стюартом, тоже ныне покойным. Мы с вами двоюродные сестры. Вы и теперь будете утверждать, что мое имя для вас ничего не значит?

Лицо Анны выражало крайнее изумление, уже через мгновение она осознала, что действительно видит перед собой родственницу, Она быстро овладела собой, но никаких извинений не последовало.

– Наверное, мое поведение показалось вам невежливым, но я уже давно не слышала, чтобы имя вашей матери упоминалось в доме, к тому же у нас считают, что у нее не было детей…

Она замолчала. Незаметно войдя в открытую входную дверь, появилась Джулиана и, немного помолчав, подбежала к Бет, показывая, что у нее в руке. Это был лист, на котором лежало с дюжину мелких земляничек. Бет сразу поняла, что девочка, должно быть, специально искала их, чтобы загладить вину за незрелую ягодку, и присела, чтобы ее лицо было на уровне лица Джулианы.

– Спасибо, – произнесла Бет мягко, принимая подарок. – Ты мне оказала гостеприимство, я этого никогда не забуду.

Девочка отступила. Ее взгляд тронул Бет до глубины души. В то же мгновение ребенок резко повернулся и исчез так же быстро, как появился. Бет выпрямилась. Анна и гувернантка смотрели вслед удалявшейся Джулиане.

– Ну, – воскликнула фрекен Ларсен, – скажу вам, что никогда раньше не думала, что Джулиана способна повести себя так с иностранкой! Должно быть, вы ей понравились, когда встретились там, на Бугре. Она никогда ни с кем не заводит дружбу. – Ее доброе некрасивое лицо выражало надежду: – Я искренне надеюсь, что вам удастся погостить в Тордендале…

С площадки лестницы раздался мужской голос:

– Давайте откроем старый домик у залива и устроим там мисс Стюарт.

Все посмотрели на говорившего. Бет сразу узнала голос, она давно интуитивно чувствовала, что встреча с этим человеком неизбежна. Анна и фрекен Ларсен были искренне раздосадованы и не скрывали огорчения. На площадке, застегивая манжеты, стоял Пауль Рингстад, безупречно причесанный и элегантно одетый в темный городской костюм. Он, несомненно, слышал все, о чем шла речь в холле.