Розовый ручей - [28]

Конечно, думал он, любая молодая женщина могла иметь возможность пробовать прекрасные вина, даже привыкнуть разбираться в них. И в Новом Орлеане, и в других городах на побережье привозимые из Европы вина отнюдь не являлись редкостью. Но Деймон был убежден, что идет по правильному пути. Где-нибудь и когда-нибудь Корнелия Линд выдаст себя. Обязательно. Когда он вернулся с новыми бокалами, полный решимости продолжать свои расспросы, Нелли стояла в окружении мужчин, среди которых были Джон и Брэдли Кеннеры, а также Найлджес Истербрук. Молодые плантаторы столпились вокруг, и похожи они были на голодных лис, попавших в курятник.

Передавая Изетте стакан холодного лимонада, Тео посмотрел на нее профессиональным взглядом врача. Обычно он не испытывал никаких проблем с пациентами, когда от него требовалась истинная оценка их состояния, но в случае с Изеттой все было по-другому. Возможно, из-за того, что они были старыми друзьями. Сегодня она выглядела хорошо, даже обольстительно, подумал он, в своем светло-голубом платье, с седыми волосами, собранными короной на голове. Из украшений на ней были потрясающие серьги-камеи. Конечно, все это не отвечало последней моде, но такой стиль был ей весьма к лицу.

— Спасибо тебе, Тео. Ты очень добр ко мне, — сказала Изетта, взяв у него стакан. — Я рада, что ты задержал мальчиков Кеннера и представил их Корнелии. А теперь сядь. Поговори немного со мной.

Она, как королева на троне, восседала в кресле под старым, вековым дубом, поставив палку сбоку от себя. Тео уже давно заметил, что Изетта воспринимает эту проклятую палку скорее как скипетр, а не средство опоры. Тео сел рядом с ней.

— А эти сынки Кеннера чуть не сваляли дурака, и, если бы не нашлось никого, кто бы их вовремя представил, они бы и Истербрука увели с собой.

Он перевел взгляд туда, куда смотрела Изетта. Братья Кеннеры только что не отпихивали друг друга, стремясь произвести впечатление на Нелли своим остроумием и лестью.

— Деймон, наверное, не скажет мне за это спасибо, — продолжал Тео, — но я считаю, нашему молодцу нужно видеть, что его территория в опасности.

— Ничего, придет время, и он будет тебе благодарен, — заметила Изетта, бросив на него острый взгляд человека, проникающего во все тайны. — Мы обычно особо ценим именно то, что нелегко достается.

— Это правда, — согласился Тео и стал молча наблюдать, как она маленькими глотками отпивает лимонад. Потом отметил, что у нее здоровый цвет лица, и она оживленно смотрит по сторонам. Он откинулся на спинку стула и задумался. А ведь она выглядит настолько здоровой, что ей необязательно сидеть как инвалиду в тени под дубом. Мрачные предчувствия, возникшие в последние два месяца, куда-то испарились.

Болезнь Изетты по-настоящему испугала его. Когда его вызвали к ней, и он нашел ее бледной и ослабевшей, его собственный мир потерял все краски. Он уже давно научился не только делать все возможное для каждого пациента, но и быть готовым принять волю судьбы. Однако его бессилие помочь Изетте разрывало ему сердце, и он с болью сознавал, насколько беспомощен перед лицом фигуры с косой. Он не мог себе позволить даже думать о том, что потеряет Изетту. К чему вообще тогда его искусство врачевания, если он не может спасти своих любимых друзей?

— А как идут дела в Акорн-Хилле? — задала ему неожиданный вопрос Изетта.

— Прекрасно. Прекрасно, — ответил Тео, понимая, что Изетта заметила мрачную тень на его лице и пытается ее развеять. Они так долго были друзьями, столько часов проводили вместе, когда заболевал кто-нибудь из рабов, что научились читать мысли друг друга. — Судя по всему, в этом году будет хороший урожай сахарного тростника. Ремонт закончен, и скоро можно будет заново обставлять дом.

— Ты столько труда вложил в эту старую заброшенную развалюху, — похвалила Изетта, подтолкнув его локтем. — Кто бы мог подумать тогда, когда ты впервые появился в Луизиане — а говорок у тебя был такой, что мы почти ничего не понимали, — кто бы мог представить себе, что ты станешь когда-нибудь плантатором?

— А я всегда знал, что стану им, — ответил Тео, немного обиженный тем, что Изетта, именно Изетта, а не кто другой, сомневалась в его способности стать одним из них.

— Тео, посмотри, кто эти две хорошенькие черноглазые девушки рядом с сынком Терпина?

— Та, что повыше, — Аник Лабелль, новая жена Рэндольфа Терпина, а поменьше ростом — ее кузина. Еще одна невеста. Лакомый кусочек, ничего не скажешь.

— Креолка вышла замуж за одного из Терпинов? — В голосе Изетты прозвучало не столько удивление, сколько изумление. — Наверное, свадьба была очень тихой. Я даже ничего не слышала о ней.

Тео смотрел, как Изетта изучает Аник Лабелль.

— Теперь все не так, Иззи, как было в наши молодые годы, тогда креолы не смешивались с англами. Никогда.

Иззи повернулась к нему.

— В те годы доктора считали немногим выше торговца, разве что впускали его в дом через парадный вход.

Тео не мог не улыбнуться, вспомнив, как начинал свою врачебную практику в этих краях.

— Да-а. Но это уже в прошлом. Молодые теперь смело переступают через все барьеры. А их родителям хватает мудрости не мешать этому.