Рози и тамариск - [3]
— Или отведите его в опиумную курильню. Я понял, — продолжил мысль Эйзенхарт, однако провести его мне не удалось. — Однако почему такая дозировка? Даже моих скудных познаний в медицине хватает, чтобы понять, что она слишком высока.
— Вы ведь никогда не перестанете задавать вопросы? — проворчал я.
Впервые за этот месяц мне удалось вызвать у него искреннюю улыбку. Я встал из-за стола и подошел к книжному шкафу: на верхней полке стоял старый справочник, который я и положил перед Виктором, раскрытый на главе о Змеях.
— Это еще зачем?
— Здесь описываются характерные физиологические различия, свойственные людям с определенным даром. А теперь давайте свою руку. Другую, этой займемся позже, — я закатал рукав его рубашки и достал жгут. — Вы умеете делать внутривенные уколы?
— Как-то не приходилось, знаете ли.
— Значит, будете звать меня. Номера телефонов у вас есть. Звоните, когда потребуется… — Эйзенхарт кивнул, не отрываясь от книги, — Эй, вы меня слышите?
— Тут написано — цитирую — "частичная либо полная невосприимчивость к наркотическим веществам, включая кофеин, этанол, никотин, ареку и кат, а также к ядам растительного и змеиного происхождения". Это что же, вас и отравить нельзя?
А как отравить человека, который и сам — отрава?
— Можете попробовать кофе. Говорят, сотня чашек, выпитая за короткий промежуток времени, смертельна для человека, — предложил я.
— Еще бы! В таком количестве и утонуть можно, — Эйзенхарт поморщился, когда игла прошла сквозь кожу. — Чего еще я о вас не знаю, доктор? Я успел заметить, что вы и так не самый разговорчивый человек, но когда дело касается вас, становитесь и вовсе потрясающим молчуном.
— То же можно сказать и о вас, — парировал я, вспоминая как мой кузен резко сменял тему каждый раз, когда речь заходила о его жизни. — Полагаю, никто не любит обсуждать свои проблемы.
Которые были весьма серьезными. Виктор не любил говорить о том, что, родившись не под покровительством Духа, во многих отношениях он был слабее даже младенца. А я… я отказывался признавать, что сколько бы я не пытался поменять свою сущность, это было невозможно.
Я не доктор. Я палач.
Мой дар заключается в способности убивать людей, и никакое количество спасенных жизней этого не изменит.
— Вторую руку, — потребовал я.
Эйзенхарт расстегнул манжету, и я помог ему поднять рукав.
Я рассматривал следы волчьих зубов. Укус был чистым, даже аккуратным: никаких рваных краев, только осторожный пунктир двух изогнутых линий там, где запястье детектива в пьяной стычке прихватил Волк. Гораздо опаснее была чернота, расходившаяся по руке. Она была точно не естественного происхождения — ее истоки следовало искать на той стороне.
И запах. Запах был хуже всего. Мне он был хорошо знаком по войне: так пах мир, находившийся по ту сторону Вечного моста, мир Духов. Так пахла смерть.
Только Эйзенхарт мог отправиться в пивную пропустить кружку-другую после работы и заработать себе врага среди Духов. И опять все дело было в том, что в сотканном полотне Судьбы Эйзенхарт был неучтенным элементом.
Его не должно было быть в "Орле и решке" тем вечером.
Никто не должен был вмешаться в драку между Волком-ганзейцем и Котом, выбравшим себе не ту жертву.
Кот не должен был умереть, отвлекшись на полицейского и пропустив удар соперника.
Ганзеец не должен был закончить свои дни на гильотине…
— Как, доктор, жить буду? — преувеличенно бодро поинтересовался у меня Эйзенхарт и, не услышав ответа, всполошился. — Эй, разве вы сейчас не должны меня всячески утешать и успокаивать?
— Вы пришли ко мне за сочувствием или за помощью?
Эйзенхарт ухмыльнулся.
— Кажется, я начинаю понимать, почему вы перешли от живых пациентов к мертвым. А если начистоту, — посерьезнел он, — сколько мне осталось?
— Это лишь Духам известно.
Две недели. Три. Максимум месяц. Удивительно было, что Виктор уже продержался так долго — не иначе как из чистого упрямства.
Любой бы подумал дважды, прежде чем связываться с Волками. Не только из-за их взрывного характера и силы, превышающей человеческую на порядок, но и из-за их покровителя. Всем было известно, что Маркус-Волк будет защищать свою стаю любой ценой. А если не сумеет защитить, не упустит случая отомстить обидчику.
Вот и теперь, через оставленную на запястье Эйзенхарта метку, Маркус день за днем утягивал того в небытие. Выматывая, играя со своей жертвой, пока та не упадет бездыханной на землю. И он был в своем праве: жизнь бездушника принадлежит тому, кто ее заберет, ни один из Духов за него не вступится.
— Как вы себя чувствуете?
Мне удалось его удивить.
— В смысле?
— У морфия есть весьма неприятные побочные эффекты.
— Ах вот что вы имели в виду. Полагаю… нормально. Если хоть какую-то часть моего существования можно так описать, — добавил он с досадой.
Я посмотрел на него поверх очков. Раздражительность была частым спутником боли. Эйзенхарт еще старался держаться, но усталость брала свое. При наших встречах его шутовская маска все чаще шла трещинами, открывая то, что он так стремился скрыть — лицо давно простившегося с жизнью человека.
— Я уберу из раны оставшийся гной и обновлю повязку.
У всего есть две стороны. У города. У дара. У человека. Тихий провинциальный Гетценбург преображается под покровом ночи. Дар становится самым страшным проклятием. А люди… Блестящий хирург. Детектив полиции. Взбалмошная аристократка. У каждого из них свои секреты. И своя темная сторона.
Сначала все было хорошо. Я подала документы на поступление в пять вузов и стала ждать ответа. И он пришел. Из шестого. В который я ничего не посылала.Так я попала в ГООУПиОАатСДиРН — университет, будто бы созданный из моих ночных кошмаров. Здесь учеба превращается в игру на выживание, компьютерный вирус может призвать Ктулху, вашим соседом по комнате окажется вампир или оборотень, а еще… здесь водятся драконы.
Когда от отчаяния хочется бежать, куда глаза глядят, стоит все-таки смотреть на дорогу. Иначе можно оказаться в странном месте, где неспешно текут огненные реки, а стеклянные шпили небоскребов пронзают полные пепла небеса. Опасность поджидает здесь на каждом шагу, шансы на возвращение минимальны, и дружба с демоном уже не поможет.Да и друг ли он?Ясно одно: в этом странном мире правда принимает самые причудливые очертания.
Когда-нибудь у меня будет нормальная жизнь. Я буду ходить на скучные лекции вместо того, чтобы изучать проклятия и рисовать пентаграммы. Найду нормальную работу взамен службы на побегушках у полубезумного Ворона. Влюблюсь в того, кто сможет ответить мне взаимностью. Никакого ГООУПиОАатСДиРН. Никаких Охотников с их смертельно опасными тайнами. Никаких демонов. Когда-нибудь у меня будет нормальная жизнь… Но не сегодня.
Двадцатый век еще не начался, но на каждом шагу чувствуется дух новой эпохи: революция шагает по миру, электричество проникло практически в каждый дом, феминистки требуют прав, а на всех континентах ведутся войны за последние месторождения нефти и газа. Именно это время выбирает отставной военный хирург Роберт Альтманн, чтобы навестить родственников в забытом Духами уголке Империи. Ожидая от Судьбы спокойного отдыха в тихом провинциальном городке, он приезжает в Гетценбург — только чтобы оказаться втянутым в полицейские расследования, закулисье государственных интриг и запретный мир тайных сообществ…История первая, в которой вашему покорному слуге напоминают, что провинциальные города, ровно как и тихие воды, таят в себе много опасностей.
Променявший должность военного хирурга на тихую жизнь в провинциальном Гетценбурге доктор Альтманн снова оказывается в самой гуще событий. Опознав напечатанную в газете фотографию разыскиваемого преступника Яндры Хевеля, доктор как законопослушный гражданин сообщает об этом в полицию, и вот уже за его голову обещана награда. Городское полицейское управление, таинственная группировка, на которую работал Хевель, и детектив Эйзенхарт — все они хотят знать, кто убил Хевеля и куда исчезли секретные документы, которые добыл покойник.
Трис живет обычной жизнью семнадцатилетней девушки, но все меняется, когда незнакомый парень просит ее о странной услуге. Он и его команда являются чем-то вроде ангелов правосудия, помогая слабым и угнетенным отомстить своим обидчикам. Но так ли уж невинны те, кто обращается к ним за помощью? И кто тогда судит их самих?
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
В рассказе «Перевал» журналистка отправляется в экспедицию в Уральские горы, чтобы выяснить причину гибели советских альпинистов, где находит секретную воинскую часть и оборудование, предназначение которого, в свою очередь, также может претендовать на звание загадки века. В рассказе «Билет на спасение» главный герой выигрывает в лотерею, получая право безнаказанно совершить одно преступление, и замышляет крупную кражу, но его девушка попадает в беду. Сможет ли он уступить ей свой билет? В рассказе «Небо завтрашнего дня» на пороге экологической катастрофы героине предстоит решить, готова ли она спасти свою жизнь ценой жизни сына?
За ветхим окном деревенского дома в тени ночного зимнего сада бродит уродливый призрак. Это приводит в состояние ужаса городского парня, оказавшегося заложником этого дома. Теперь ему предстоит разобраться: к чему ведет такое соседство – к гибели или спасению? А может это и не призрак вовсе?
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.
Мак Рейнольдc (Даллас Мак-Корд Рейнольдc) наград не получал, титула Великого мастера фантастики не удостаивался. Зато практически каждое его произведение вызывало поистине бурные скандалы. Зато именно он придумал уникальную ООП – Организацию Объединенных Планет. Планет с самыми невозможными и невероятными политическими, социальными и культурными системами, пребывающих в весьма хрупком равновесии.Когда же это равновесие нарушается (или грозит нарушиться) – начинается работа тайных агентов ООП!..Перед вами – увлекательные детективы далекого будущего.Вы сомневаетесь?Прочитайте – и проверьте сами!..