Рози и тамариск - [26]
Появившийся две минуты назад на пороге Брэмли отказывался уходить и даже пытался что-то показать жестами. Быстро свернув разговор (а ведь впервые Лидия никуда не убегала, оправдываясь срочными делами!), Эйзенхарт бросил подчиненному.
— Ну?
— Помните, вы просили сказать, когда появятся новости? Леди Хоторн вернулась в город.
— Почему ты не сказал раньше? Идем!
Не то чтобы Эйзенхарт не доверял леди Эвелин — нет, суждениям ее он верил, находя их зачастую не только верными, но и весьма точными и неожиданными, однако стоило уделить внимание и другой точке зрения. Возможно, Грею были невыгодны эти смерти, но в письмах, которые передала Эйзенхарту леди Незерфилд, подруга погибшей Хэрриет Лайонелл, содержалось достаточно слез, чтобы понять, кто довел леди Хэрриет до самоубийства. И на момент смерти Коринн Лакруа алиби у мистера Грея тоже отсутствовало. Зато был повод: в последнее время мистер Грей, утомленный растущими запросами любовницы, в открытую срывался на ней, даже находясь в обществе.
Оставался один вопрос: был ли Александр Грей способен на убийство?
Эйзенхарту не удалось поговорить с леди Тенеррей, но из присланного ею письма было очевидно, что бывшая невеста мистера Грея боится. Чего или кого? Виктор полагал, что жениха. И чтобы проверить это, он намеревался поговорить с человеком, женщиной, которая могла знать Грея не просто хорошо, но и лучше других.
Род Хоторнов был одним из самых древних в империи. Верные советники при императорском престоле, они обладали властью, равной которой в стране не было. Но время меняет все. Неблагополучное стечение обстоятельств, и от семейства осталось две дочери — и Имя с большой буквы. Теперь же и леди Милфорд и вовсе была последней.
Чтобы попасть в дом, Эйзенхарту пришлось преодолеть немалое сопротивление со стороны дворецкого. Нет, он и сам понимал, что на дворе стоит еще слишком ранний час для визитов, но дело не терпело промедления. Сегодня утром ему опять принесли перевязанный траурной лентой букет (и опять отправитель оказался слишком хитер, чтобы его засечь!), и Эйзенхарт опасался, что вскоре узнает о новой жертве.
Благодаря медному жетону его все-таки пропустили в гостиную, куда шофер продолжал перетаскивать чемоданы со двора. Похоже, что Шон не преувеличивал, и леди Хоторн вернулась в Гетценбург только что. Первым, что бросалось в глаза в комнате, был портрет покойной Роуз Хоторн работы Персиваля и яркий букет разноцветных цинний на комоде перед ним. "Вспоминаю о тебе каждый день", — машинально отметил про себя Эйзенхарт.
— Мне сказали, вы хотели меня видеть, — леди Хоторн спустилась в гостиную, кутаясь в расшитое цветами неглиже [7]. — Простите мой вид, — извинилась она, — я приехала только час назад и, честно говоря, хотела отдохнуть после дороги.
— Я постараюсь отнять у вас как можно меньше времени, — Эйзенхарт учтиво поклонился. — Я хотел поговорить с вами о мистере Александре Грее.
Леди Хоторн не скрывала своего удивления:
— Со мной? Почему?
В отличие от погибших женщин, леди Милфорд Хоторн никогда не состояла в любовных отношениях с Греем. И все же, Эйзенхарт подозревал, что она знала о нем куда больше его влюбленных жертв.
Осиротев вскоре после совершеннолетия, леди Милфорд решительной рукой выгнала из дома многочисленную толпу дядюшек, желавших взять под свою опеку сестер Хоторн, и занялась воспитанием своей младшей сестры сама. Души не чая в ней, леди Милфорд принесла в жертву свое собственное счастье, заменила Роуз мать и была рядом с ней на протяжении всей ее жизни. Она своими глазами видела, как Грей впервые встретил леди Роуз, отговаривала сестру принимать его предложение, утешала, когда помолвка оказалась под угрозой… была рядом до последнего, когда ее сестра, заболев от переживаний, слегла с пневмонией. Ей было чего сказать о мистере Грее.
— Он — чудовище, — ее лицо драматически побелело, когда речь зашла об Александре. — Я знала многих людей, дурных людей, но никто не сравнится с ним. И я не удивлюсь, если то, о чем вы рассказали, совершил он.
Она говорила с редкой убежденностью, и чем дольше Эйзенхарт слушал, тем больше он укреплялся в своих подозрениях.
Глава 8
В последнее время мне категорически не везло с правой рукой. И я говорю даже не о ранении, почти полностью лишившем меня возможности двигать кистью и оборвавшем мою врачебную карьеру. Не так давно я снял гипс, и вот, снова был вынужден обращаться за помощью к Мортимеру. Молодой Дрозд даже отказался от вопросов, когда я пришел к нему, пропахший храмом, с глубоким порезом на ладони и волчьим укусом ниже. Я недовольно поправил манжету, скрывая под сорочкой бинты, и постучался к Эйзенхарту.
— Я пришел узнать о твоем самочувствии.
— А, доктор! — Эйзенхарт поднял взгляд от бумаг. Силясь понять, что было не так с фразой, он недоуменно моргнул и расплылся в довольной улыбке. — Мы перешли на "ты"? Ха, да ради этого стоит умереть! Пойдем.
Мы вновь повторили путь вниз, где ремонтировались помещения для судебно-медицинской команды.
— И побыстрее, — подталкивал меня в спину Виктор, — Роббе в здании, и если он застанет здесь тебя с твоей чудодейственной шкатулкой, меня даже слушать не станут и сразу уволят.
У всего есть две стороны. У города. У дара. У человека. Тихий провинциальный Гетценбург преображается под покровом ночи. Дар становится самым страшным проклятием. А люди… Блестящий хирург. Детектив полиции. Взбалмошная аристократка. У каждого из них свои секреты. И своя темная сторона.
Сначала все было хорошо. Я подала документы на поступление в пять вузов и стала ждать ответа. И он пришел. Из шестого. В который я ничего не посылала.Так я попала в ГООУПиОАатСДиРН — университет, будто бы созданный из моих ночных кошмаров. Здесь учеба превращается в игру на выживание, компьютерный вирус может призвать Ктулху, вашим соседом по комнате окажется вампир или оборотень, а еще… здесь водятся драконы.
Когда от отчаяния хочется бежать, куда глаза глядят, стоит все-таки смотреть на дорогу. Иначе можно оказаться в странном месте, где неспешно текут огненные реки, а стеклянные шпили небоскребов пронзают полные пепла небеса. Опасность поджидает здесь на каждом шагу, шансы на возвращение минимальны, и дружба с демоном уже не поможет.Да и друг ли он?Ясно одно: в этом странном мире правда принимает самые причудливые очертания.
Когда-нибудь у меня будет нормальная жизнь. Я буду ходить на скучные лекции вместо того, чтобы изучать проклятия и рисовать пентаграммы. Найду нормальную работу взамен службы на побегушках у полубезумного Ворона. Влюблюсь в того, кто сможет ответить мне взаимностью. Никакого ГООУПиОАатСДиРН. Никаких Охотников с их смертельно опасными тайнами. Никаких демонов. Когда-нибудь у меня будет нормальная жизнь… Но не сегодня.
Двадцатый век еще не начался, но на каждом шагу чувствуется дух новой эпохи: революция шагает по миру, электричество проникло практически в каждый дом, феминистки требуют прав, а на всех континентах ведутся войны за последние месторождения нефти и газа. Именно это время выбирает отставной военный хирург Роберт Альтманн, чтобы навестить родственников в забытом Духами уголке Империи. Ожидая от Судьбы спокойного отдыха в тихом провинциальном городке, он приезжает в Гетценбург — только чтобы оказаться втянутым в полицейские расследования, закулисье государственных интриг и запретный мир тайных сообществ…История первая, в которой вашему покорному слуге напоминают, что провинциальные города, ровно как и тихие воды, таят в себе много опасностей.
Променявший должность военного хирурга на тихую жизнь в провинциальном Гетценбурге доктор Альтманн снова оказывается в самой гуще событий. Опознав напечатанную в газете фотографию разыскиваемого преступника Яндры Хевеля, доктор как законопослушный гражданин сообщает об этом в полицию, и вот уже за его голову обещана награда. Городское полицейское управление, таинственная группировка, на которую работал Хевель, и детектив Эйзенхарт — все они хотят знать, кто убил Хевеля и куда исчезли секретные документы, которые добыл покойник.
Родился Вест герцогом, воспитывался как воин, а стал главарём бандитов. В стремлении познать мир людей, он научился любить и уже за одно это, искренне поблагодарил Звёзды. Но лишь после тяжёлых испытаний, он осознал себя человеком и решил изменить реальность.
«Добро пожаловать в Ньив-Дармун — город, восставший из руин. Город, где стекло и сталь соседствуют с нищетой трущоб, а наука соперничает с магией, что вернулась в этот мир десятилетия назад. Где чудеса подчинены воле элементарных частиц, а по улицам разгуливают гайсты, проникающие сквозь прорехи в истончившейся Вуали. Здесь, на туманных мостовых и в узких переулках, сплетаются в единое кружево судьбы столь непохожих на первый взгляд людей. Для того, чтобы очистить город от затаившегося зла, им придётся пройти нелёгкий путь и, прежде всего, избавиться от призраков прошлого.».
Второй рассказ о приключениях двух приятелей квэйнов – непостижимых сущностях, обладающих своей волей, но способных становиться душами главных героев чужих повествований, помогая корректировать миры сновидцев и нерадивых творцов.
Отряд улан, возглавляемый унтер-офицером Стархом, преследует шайку разбойников. Облюбовав для очередного привала своего отряда одну из лежащих на пути деревень, Старх оказывается вовлечённым в местный судебный процесс по делу убийства целой крестьянской семьи.
Мы знали, что умершие души умны. Мы знали, что их советы важны. Мы помнили об этом и сейчас. Но поступили иначе…. Теперь поздно пытаться что-то изменить. Теперь лорды вновь на свободе. Вот только сейчас их силы еще больше, а планы — ужасней. Новый год и новые Игры Сил. И мне придется научиться выживать в этом мире дворцовых интриг, среди предателей и тайных союзников. Мне придется победить, чтобы спасти империю. Вот только как еще и сохранить друзей, родных и любовь, когда вокруг — один хаос?..
Его зовут Тэас Мойро, за ним охотится вся сыскная служба империи, и этой ночью он непременно должен станцевать со своим врагом. Сыщики выявляют его среди гостей и терпеливо ожидают окончания танца. Они намереваются его убить. Он слишком опасен. Тэасу удается сбежать и скрыться в здании старинного театра. Казалось бы, опасность миновала, и он может позволить себе хоть немного перевести дух, но нет. Едва Мойро укрывается в здании, как прямо с потолка его осыпает листами. Это чей-то труд, целая книга, которую автор просто переместил… во времени.