Рождество наступает все раньше - [71]

И через пять минут он говорит мне: «Все, хватит. Я понял, о чем вы. Я с вами заодно. Здесь никаких подвохов».

– Здорово, – похвалила Джастин.

Отец поднял вверх палец в знак внимания.

– Так я говорю: «И вы считаете себя деловым человеком?» – продолжил он, накладывая в чай заменитель сахара. – «Подвох есть всегда». А он говорит мне: «Ваши десять минут истекли!» – Анжелика расхохоталась. – Вот такой он парень, этот Джейк.

– Да, – понимающе кивнула Анжелика. – Джейк особенный.

Джастин дожевывала второй рогалик.

– Он сам по себе, – поведал Алекс. – Можно соглашаться или не соглашаться, но нужно отдать ему должное, потому что он – сам по себе.

Они говорят о каких-то людях. Хвалят этих людей за то, что те остаются сами собой. А кем еще они могут быть? Он всегда был таким? Джастин потянулась за третьим рогаликом, но остановилась. У них есть ребенок. Человек, за которым она когда-то ходила по пятам, исчез.

Ее отец задавал Барри вопросы о маркетинге. Барри отвечал прямо, говорил умные вещи и не выделывался. Барри был самим собой, он был таким надежным, что она пожала под столом его колено.

– И расскажите-ка мне, как идет жизнь в Палм-Спрингс, – попросил он Анжелику.

– Моя жизнь? – Та покраснела. – Так, ничего. То есть я же мама, и я присматриваю за домом и все такое. Я много хожу по магазинам.

– Она много ходит по магазинам, – подтвердил отец Джастин.

– Обожаю потребителей, – засмеялся Барри. – Вы покупаете много натуральных лакомств?

– Вы имеете в виду – вроде яблок без пестицидов?

– О, вы – покупатель моей мечты! Вы покупаете продукты в супермаркете или в магазине здоровых продуктов? Что вы думаете об искусственных подсластителях? Как насчет плодов рожкового дерева – вы считаете, у этой замены сахара приятный вкус?

– Вот что мне нравится в Нью-Йорке, – сказала чуть позже Анжелика Джастин в женском туалете. – Когда мы приезжаем сюда, у нас случаются такие интересные разговоры. – Мачеха обвела свои расплывшиеся губы коричневым карандашом. – С людьми в целом, но особенно с тобой.

Этот комплимент рассердил Джастин.

– А о чем вы говорите в Лос-Анджелесе?

– А, о спортзале, – отозвалась та. – Каким кремом для загара пользуешься. Все такое. – На Анжелике были розовые в мелкую клетку хлопчатобумажные кеды с розовыми шнурками и розовые кожаные часы. У Кэрол никогда не появлялось подобных вещей. – Какой потрясающий парень!

Джастин фальшиво улыбнулась. Мачехи это не касается. Но все-таки он – потрясающий парень.

– И? – начала Анжелика, взбивая волосы.

Джастин терпеть не могла, когда ее вот так загоняют в угол.

– И – что?

– И хорошо, – сдалась Анжелика. – Я рада.

– Как там Хлоя? – это единокровная сестра Джастин.

– Просто куколка. – Анжелика вытащила фотографии.

Они вышли вместе. Наверное, окружающие думают, что они подруги и пришли на двойное свидание. Барри и отец Джастин стояли снаружи, они, очевидно, неплохо поладили.

– Когда мы с вами сможем поесть по-настоящему? – спросил Алекс.

– Нам с Барри нужно работать, – твердо сказала Джастин.

– Мы понятия не имеем, где поесть. – Они стояли в своих детских одежках и, только что проглотив последний кусок, планировали следующую еду. Ее утомляла их пассивность.

– Как насчет «Стейдж»? Мы, бывало, на всех парах мчались по Хатчинсон-ривер парквей за копченой говядиной в десять вечера, – рассказала она Барри.

– Он у нас сидит на диете доктора Орниша, – шепнула Анжелика.

– А помнишь, как тебе понадобился какой-то особенный фотоаппарат, и он продавался только в одном месте, на 45-й улице! И мы опять помчались по Хатчинсон! А магазин был закрыт.

Анжелика вдруг как-то заметно постарела.

– Ну, а как тогда насчет культурной программы? – спросил Алекс, будто это не он прищемил руку, резко захлопнув дверцу машины, когда узнал, что магазин закрыт. – Выбирай ты, Тини, ты же знаешь, чем тут в этих краях можно заняться.

Это же Нью-Йорк, а Алекс Шифф не знает, чем бы заняться! Но он же не в Миссури вырос!

– Почему бы вам не пойти, скажем, в музей? – предложила Джастин. – Я бы вас сводила, но в эти выходные мое время мне не принадлежит.

– Похоже, мы опять идем по магазинам, милый, – грустно улыбнулась Анжелика.

– Я понимаю, как просто было бы ее возненавидеть, – говорил Барри, когда они шли вдоль по Пятой сквозь легкую морось. Было довольно тепло, и на ней один жакет.

Джастин была не в настроении ни обливать грязью мачеху, ни объяснять, насколько иным человеком был когда-то ее отец.

– Кого? Коллагеновую Барби? Я ее не ненавижу.

– Знаешь, если сравнивать вторых жен, то твой отец определенно преуспел больше моего.

Такси врезалось в лимузин, все повыскакивали из машин и принялись поносить друг друга. Как может ее отец проводить время с женщиной, у которой рот размером с лимон и которой любую информацию нужно разжевывать, причем несколько раз. И как может ее мать проводить время с любителем сигар, который разговаривает только в том случае, если обратиться к нему лично, а лучше для верности еще и взять его за горло. Она сама, наверное, все это время подавляла в себе что-то, чтобы поддерживать в Барри интерес.

Но почему она так цинична? Барри, наверное, пойдет ради нее на все. Она почувствовала, что ей очень повезло. Они вошли в парк.