Рождество каждый день - [21]

– Доброе утро, – бодро поприветствовал его Чарли. – Хорошо спалось, а, Джек?

– Да, действительно. Как убитый, – последовал ответ.

– Ты, кажется, удивлен этим, – сказал Чарли с легким смешком.

– Я плохо сплю в чужих постелях, – объяснил Джек.

Обычно он был в отеле либо накануне, либо после встречи, и мысли крутились в его голове. Здесь он не мог добраться до телефонной линии или электронной почты; отрезанный от мира бизнеса, отрезанный от мира всего, его мозг воспользовался редкой возможностью отключить питание и отдохнул.

– А вы двое? – спросил Джек у Чарли и Робина.

– Отлично. – Чарли ответил за них обоих. – Дрыхли без задних ног.

– И душ тоже хорош, – добавил Робин. – Кто бы мог подумать, что такая маленькая головка сможет дать такой мощный напор воды? Меня будто побили.

– Да, лучше, чем я ожидал, – ответил Джек, у которого были примерно такие же мысли.

– Слава богу, ты разводишь огонь, – сказал Чарли. – Здесь не очень тепло, правда?

Робин смахнул со спинки одного из стульев покрывало и накинул его на плечи Чарли.

– Вот, это подойдет, пока пламя не разгорится.

– О, Робин, ты так суетишься, – сказал Чарли, посмеиваясь.

– Но ведь это неплохо, правда? Я бы предпочел, чтобы люди думали, что я забочусь о тебе больше, чем о твоих деньгах, – бросил Робин в ответ.

– Как скажешь.

– Как ты смеешь, Чарльз Глейзер.

– Ха. Извини, что мы поссорились у тебя на глазах, Джек.

«Это не было ссорой», – подумал Джек. Он видел ссоры между людьми, которые, вроде как, любили друг друга, но это выглядело иначе. Крики, обвинения, насилие… Нет, сегодня здесь не было ссор.

– Люк уже встал? – спросил Робин.

– Он был в душе, когда я пошла вниз.

– Ах, доброе утро, девочки. – Чарли поприветствовал Бридж и Мэри, когда они появились внизу лестницы. – Хорошо спали?

– Я – да, – ответила Мэри.

– Да, не так уж плохо, – ответила Бридж в это же время.

Мэри не стала говорить, что Бридж спала очень даже хорошо, ведь она храпела. Не слишком громко, но так, как храпят довольные отдыхом люди.

– Я собираюсь приготовить завтрак для всех, – сказал Робин, хлопая в ладоши вместе с объявлением. – Бекон, яйца, сосиски, фасоль, кофе, если найду.

– Полный английский, – заказал Чарли. – Томатный соус, толстый белый тост, намазанный маслом.

– Ты получишь то, что тебе дадут, – отозвался Робин. – Каша, если найду. Или хороший йогурт.

– Ты заботишься обо мне слишком хорошо. Притворись, что ненавидишь меня, и дай мне что-нибудь жареное, – ответил Чарли, обезоруживающе хлопая ресницами, на что Робин должным образом не обратил внимания.

– А где Люк? – спросила Бридж.

– Я здесь, – раздался голос с лестницы. Послышался звук шагов, за которым последовал сам Люк. Как обычно, с его фирменной ухмылкой.

Бридж сглотнула. Вчера у нее не было возможности посмотреть на Люка по-настоящему. Она увидела кого-то грязного, промокшего и благодарного за то, что он жив, но вот он здесь, вымытый и свежий, худой, здоровый и подтянутый, как финалист Уимблдонского турнира в мужском одиночном разряде, хотя и с торчащими во все стороны волосами безумного ученого. Он выглядел выше своих реальных метра семидесяти пяти, его плечи казались шире, чем она помнила, и как будто он постарел самым лучшим образом, словно долговязый мальчик-подросток, который наконец оформился. Ее мозг не понимал, о чем она думает, но что-то внутри восхищалось им слишком сильно, чувствовало слишком много.

– Я собираюсь готовить завтрак, – повторил Робин, пожелав Люку доброго утра. – Бекон, яйца, ну, ты знаешь, что это такое. Подойдет?

– Я вегетарианец, – ответил Люк. – Сможешь с этим управиться?

– Я подойду и помогу тебе, Робин, я тоже вегетарианка, – сказала Мэри.

– Правда? – спросил Джек.

Конечно же, у него не было причин это знать, но все же его вопрос прозвучал как болезненный щелчок по чувствительному участку кожи Мэри. «Знает ли он хоть что-нибудь обо мне, кроме моего имени?» – внезапно подумала она.

– Итак, мы все здесь, – подытожил Люк. – Не похоже, что кто-то из нас собирается куда-то ехать в ближайшее время, не так ли?

Джек зажег спичку и поднес ее к газетам, которые он разорвал и скомкал. Среди них была стопка «Новостей Мира»[17] двадцатипятилетней давности; сальные заголовки были составлены так, чтобы заинтересовать читателя.

– Кто-нибудь проверял свои телефоны? – спросил Люк.

– Да, и ничегошеньки, – ответила Бридж.

Джек кивнул в знак согласия.

– Наземная линия тоже не работает. Я проверил, когда спустился сюда.

– Похоже, нам нужно радио Брайана, – сказал Чарли и пересек комнату, чтобы включить его. Из динамиков зазвучала песня «Становится всё больше похоже на Рождество».

– Вот только тут нет кнопки перемотки, – отозвался Джек, вставая и с гордостью осматривая свой костер, пробующий поленья.

– Беда всех, кто родился после 1980 года, в том, что они забыли, как ждать, – сказал Чарли, мягко наставляя его. – Пусть Брайан играет свою песню; ты никуда не можешь деться, так что наслаждайся восхитительным голосом Перри Комо[18].

Перри Комо. Джек помнил, как его отец ставил пластинки Перри Комо на своем проигрывателе, всегда пропуская песню «Каким бесчувственным», потому что слова были слишком тяжелы для восприятия: кто-то с ледяным сердцем рвал отношения с партнером. Будто его мать пела это о его отце голосом Перри Комо.