— Позвонила твоя мама и сказала, что ты упала.
— Незачем было звонить!
Ник заметил, что она придерживает здоровой рукой ушибленную.
— Пошевели пальцами.
— Ник…
— Пошевели пальцами, — тихо, но строго приказал он.
Фейс подчинилась и сморщилась от боли.
— Одевайся. Я отвезу тебя в травматологический пункт.
— Не говори глупостей. Нам надо укладывать Джейки спать…
Ник был настолько зол, что чуть не встряхнул ее как следует. Но, взяв себя в руки, крепко обнял Фейс за плечи.
— Не будем спорить. Сегодня же твою руку должны осмотреть. А мама займется с Джейки. Одевайся.
Он поцеловал ее и пошел за Джейки. К нему присоединилась Констанция.
— Фейс, наверное, вне себя из-за того, что я позвонила тебе.
— Очень хорошо, что вы это сделали. Она с трудом двигает пальцами, и кисть опухла. Вы сможете взять Джейки к себе, пока мы не вернемся из больницы?
— Конечно. А если он не захочет остаться?
Тут Джейки увидел Ника и подбежал к нему.
Ник присел перед мальчиком на корточки.
— Сделай одолжение, малыш, Фейс ушибла руку, и я повезу ее к врачу. Побудешь немного у бабушки?
Мальчик замялся.
— Это важно, Джейки. Я обещаю забрать тебя вечером, даже если будет поздно.
— Обещаешь? — переспросил тот.
— Обещаю.
— Мы попьем какао и почитаем книжки, — вставила Констанция.
— Ты не забудешь? — беспокоился Джейки.
— Не забуду, — серьезно ответил Ник. Малыш кивнул головой в знак согласия. Ник действовал так быстро, что Фейс не успела побранить мать за то, что та устроила переполох. Удостоверившись, что Джейки согласился остаться с бабушкой, и заверив мальчика, что скоро его заберут, она подчинилась Нику.
В Берлингтон они ехали молча. Ник подозревал, что Фейс просто не показывает виду, как сильно у нее болит рука. К счастью, в травматологическом пункте было мало народу и им не пришлось долго ждать. Врач осмотрел Фейс и послал на рентген. Ник тем временем нервно ходил взад и вперед по коридору.
В результате врач сказал, что у Фейс не перелом, а растяжение связок. Нужно положить на кисть лед и принять болеутоляющее.
На обратном пути Ник включил радио. Фейс, вероятно, считала, что он зря устроил суматоху, но иногда подстраховаться необходимо.
Когда они подъехали к Извилистому Ручью и Ник свернул к их дому, а не к родительскому, Фейс удивилась:
— Мы же должны забрать Джейки.
— Джейки заберу я, а ты займешься тем, что положишь на запястье лед, — оборвал ее Ник, сердясь, что она опять не думает о себе.
Фейс не стала ждать, пока Ник поможет ей выйти из машины. Зайдя в дом, она скинула куртку, которую он тут же подхватил и повесил в стенной шкаф, при этом громко хлопнув дверцей.
— Ник, почему ты злишься?
— Почему? Да потому, что ты ведешь себя так, как будто ты по-прежнему свободная женщина. У тебя есть муж, а ты не считаешь нужным сообщить ему, что ушиблась!
— Мне помощь не нужна, — покраснев, с нажимом ответила она. — Я и так собиралась домой, чтобы положить на руку лед. Маме незачем было поднимать тревогу.
— А как бы ты добралась до дома? Вела бы машину одной рукой? Если тебя не волнует собственная безопасность, то подумала бы о Джейки.
— Не смей так говорить! Велика важность — проехать всего пару кварталов. Я не хотела мешать тебе, зная, что ты работаешь.
Ник потерял самообладание. Приподняв ее лицо за подбородок, он требовательным тоном спросил:
— Когда ты станешь думать о себе и научишься не отказываться от того, чего хочешь?
— А ты не отказываешься? — не отводя глаз, спросила она.
Желание, горячее и пронзительное, охватило Ника. Он опустил руку.
— Черт возьми, Фейс. Перекинуть бы тебя сейчас через плечо, унести наверх в спальню и сделать своей женой в полном смысле этого слова… Но я не могу взять силой то, что ты не готова мне отдать.
— Я готова.
От ее слов он сначала похолодел, затем кровь прилила к вискам, а в определенном месте нестерпимо запульсировала.
— Я готова, — повторила Фейс. — Я хочу близости с тобой. Но не знала, как сказать тебе об этом… а тут еще Джордж…
Мучительное томление, снедавшее Ника неделями, мгновенно вспыхнуло с неудержимой силой. Он обнял Фейс и припал к ее губам. Поцелуй был бесконечным. Ник хотел было покрепче прижать к себе жену, но ему мешала куртка, которую он забыл снять.
Он обуздал желание, вспомнив о ее руке.
— Я могу случайно задеть тебе руку и сделать больно.
— Ничего не случится. Вот только… помоги мне раздеться.
Она покраснела от смущения, но Нику все в ней было мило. Сняв куртку и перебросив ее через перила лестницы, он подхватил жену на руки и понес наверх в спальню.
Ни на минуту не забывая о неопытности Фейс в любовных делах и радуясь этому, Ник бережно опустил ее на постель и зажег свет на тумбочке. Затем помог ей снять свитер. Один раз он видел ее обнаженной, и этот образ неотступно стоял перед его мысленным взором.
У нее такая красивая шея, плечи мягко округлены, а кожа… нежно-кремовая. Так и хочется ее целовать. Ник не удержался от поцелуя, расстегивая ей лифчик. Фейс не сопротивлялась и сама стала снимать с него рубашку.
— Я многое могу сделать одной рукой, — улыбнулась она, и от предвкушения у него завибрировал каждый нерв.
Сгорая от нетерпения, Ник сидел на краю постели и ждал, пока Фейс расстегнет пуговицы на его рубашке. Наконец она вытащила подол рубашки из-под ремня брюк. Они заглянули в глаза друг другу, и Ник благоговейно коснулся ее груди, отчего у Фейс перехватило дыхание. Он перевел взгляд на ее лицо, чтобы убедиться, довольна ли она. А она гладила ладонью волоски у него на груди, еще больше разжигая его страсть.
