Рождественский детектив - [33]
Татьяна отвернулась, чтобы вытереть слезы. Потом опустила голову, продолжая внимательно слушать Лизу.
– Вы сказали, что Вера была знакома с Лидией с юности. А на самом деле она прежде никогда не знала Лидию. Еще вы сказали, что Вера всем своим видом демонстрировала нежелание делиться с вами… И это не так. Она каждую минуту говорила с вами о том, что у нее болело, от чего разрывалось сердце… И вы объясняли ей, что так, как ведет себя она, – недопустимо, что она сошла с ума, что еще немного – и она на самом деле обезумеет… Что ей надо взять себя в руки, а не готовить, не покупать постельное белье… Да что вы ей только не говорили, но она продолжала гнуть свою линию, а вы переживали за нее, это у вас сердце готово было разорваться от обиды за вашу лучшую подругу, которая готова была так унизиться перед этими людьми. Ведь так, Таня?
Татьяна чуть заметно кивнула головой.
– Когда я сказала вам про чек, который мы у нее нашли, вы ответили, что она купила колье себе… Снова ложь. Вы же прекрасно знали, для кого она купила это колье… На мой вопрос, как выглядела Вера в день своей смерти, вы сказали, что она была нарядная, красивая и что у нее был «блаженно-мечтательный вид. Она словно куда-то летела, никого вокруг не замечая…». Хотя на самом деле она хоть и была одета хорошо и, быть может, даже нарядно, но она сидела за столом белая как мел, почти не разговаривала, и вы тогда еще заподозрили что-то неладное, так? Татьяна, отвечайте! – закричала на нее взбешенная Лиза. А Глаша вздрогнула так, что громко стукнула пустой чашкой по блюдцу.
– Да… Да… Вы же сами все знаете… – задыхаясь от слез, проговорила Татьяна.
– Когда вы догадались, что она задумала?
– Вот тогда-то и поняла… И испугалась… – Татьяна повернула к Лизе свое заплаканное, мокрое лицо. Она, рыдая, говорила в нос, чуть слышно.
– И что вы предприняли?
– Я ничего не могла сделать… Разве что взять и вывести ее из-за стола, как куклу, привести ее к себе домой, напоить успокаивающими таблетками и уложить в постель, а этих – просто выгнать метлой, взашей!!!
– Но вы не сделали этого…
– Никогда себе этого не прощу…
– «Я радовалась тому, что у нее хорошее настроение, что у нее взгляд… знаете, как у человека, перед которым открываются какие-то неизведанные дали…» Таня, вы же знали, о каких далях идет речь… О таких далях, откуда не возвращаются…
– Не рвите мне душу. Ну, пожалуйста, – заскулила она.
– Вы сказали, что у нее нет наследников и что она не оставила завещания. И здесь солгали. Вы прекрасно знали, на кого составлено завещание. Причем много лет тому назад…
– Но как вы догадались? Как? – Брови ее взлетели в каком-то надломе, образовав тонкие морщинки на лбу.
– В сущности, вы выдали себя одной-единственной фразой, которая вылетела с ваших губ, как птица…
Глафира оживилась. Она-то тоже уцепилась за эту фразу и, когда Татьяна ее произнесла, едва сдержалась, чтобы не расспросить женщину об этом поподробнее.
– Вы сказали, что Вера – однолюбка.
– Да, да… Я проговорилась. Не знаю, как сказала это… Хотя вы рано или поздно сами бы узнали…
– Что же касается вашего отношения к подруге, вашей любви и преданности и того, как вы ценили ее, то это скрывалось за скупыми словами о том, что на похоронах Веры Береговой будет очень много народу… А еще я поняла, что похороны организовываете вы, а не наследник…
– Чтоб он горел в аду! – шумно, по-бабьи вздохнув, в сердцах произнесла Татьяна. – Послушайте… Вы вот сказали сейчас, что нас трое… Но вам же звонил следователь, я же все поняла, не дура…
– Расскажите все с самого начала, а потом разберемся, и я обещаю вам помощь. Больше того, в моих силах все перевернуть, поставить с ног на голову и спасти вас… Я знаю много таких приемов, если не верите, спросите у Глаши! Я не на стороне закона, который сажает за решетку невиновных людей… Я на стороне совести. Тем более я, как мне кажется, многое поняла из того, что произошло… Больше того, я даже могу начать рассказывать, а вы, если я где-то ошибусь, поправите меня…
Глафира смотрела на свою начальницу с нескрываемым восхищением. Как она любила эти минуты развязки, когда Лиза, соединив воедино все крупицы информации, складывала в одну, завязанную на сложнейших человеческих страстях, историю… И какую историю!!! Блестящую!
