Рождественский ангел - [57]

Деньги бабушки постепенно таяли, а Темпл все еще не был достроен. Мой отец должен был жениться на еще одной богатой наследнице, чтобы продолжать великое дело своего отца. Поиски привели к Генриетте Делехей, наследнице двух огромных состояний, находившейся под опекой отца, предпочитавшего затворнический образ жизни. Все ухаживания свелись к деловым переговорам, и моему отцу было велено жениться на ней. Он принял решение деда в штыки, видя в этом еще одни кандалы, но потом понял, что деньги Генриетты будут по закону принадлежать ему. Осознав все преимущества, отец женился на маме, и они тут же уехали за границу, где отец блестяще проявил себя на дипломатическом поприще.

Джудит внимательно слушала мужа и не находила пока что ничего странного в его рассказе.

– Так твоему деду и надо!

– Может быть, но он сам никогда так не думал. Я читал некоторые его письма к отцу. Они полны оскорбительной брани и написаны на грани помешательства. В одной строчке он робко умолял отца вернуться с деньгами жены, в другой – угрожал пристрелить его. Да, надо было мне все рассказать тебе еще до свадьбы.

Он грустно улыбнулся.

– Ты думаешь, я боюсь наследственного сумасшествия? Но я вижу перед собой всего-навсего несговорчивого тирана без малейших признаков унаследованной склонности к мании величия.

– Ты еще не знаешь меня до конца, – многозначительно проговорил Леандр.

По телу Джудит пробежала дрожь сладкого волнения.

– Отец после этого крайне редко бывал на родине. Меня, однако, послали учиться именно в Англию.

– И что было потом?

– Еще перед отъездом отец дал мне строгий наказ никогда не приближаться к Темпл-Ноллису. В противном случае я навсегда лишусь свободы. Мне тогда было всего двенадцать лет, и я решил, что дед просто убьет меня или бросит в заточение. Я бы не приблизился к этому дому даже за тысячу гиней!

Дед пытался заманить меня в усадьбу всеми способами, что отпугивало меня еще больше. Я получал заманчивые приглашения с предложением спортивных игр, верховой езды и даже женщин, когда стал постарше. Дважды я получат срочные сообщения о том, что мой дед при смерти. Я чувствовал себя ужасно, но держал слово, данное отцу, и не ездил в Темпл-Ноллис.

Усадив Джудит в кресло, он принялся расхаживать перед камином.

– Однажды он даже явился ко мне в Харроу и устроил самую трогательную сцену, вконец убедившую меня в правоте отца – дед явно спятил. Было совершенно очевидно, что больше всего на свете старик дорожил построенным им домом. – Леандр сокрушенно покачал головой: – Для меня, пятнадцатилетнего, это было странно и пугающе. У него были длинные седые волосы и длинные желтые ногти, одежда истерта чуть не до дыр. Его речь была спутанной и невнятной. Он говорил о здании как о любовнице… Теперь ты понимаешь, что когда отец предположил, что дядя Чарлз способен убить меня, чтобы завладеть этим домом, я не мог не задуматься.

– Убить тебя?

– Отец сказал об этом незадолго до смерти. В то время я служил в армии. Честно говоря, меня не слишком занимал какой-то сумасшедший родственник в Англии. Только после битвы при Ватерлоо, когда я остался в живых и вспомнил, что я граф, мне пришлось задуматься.

Он остановился и снова сел на скамейку у ее ног.

– Позволь мне рассказать тебе о дяде Чарлзе.

– Он был вторым сыном.

– Да, и, судя по всему, унаследовал от деда безумную любовь к Темпл-Ноллису. Он охотно остался в поместье. Однако ему не удалось жениться на богатой наследнице – очевидно, для второго сына эта задача оказалась непростой. Он женился на местной деревенской девушке Люси Фроум. Она оказалась плодовитой, как крольчиха, – рожала детей почти каждый год.

– Леандр!

Он слегка покраснел.

– Извини, я только повторяю слова моего отца, которому всегда было обидно, что его жена родила только одного – меня.

– Разве в этом виновата только женщина?

– Ты права, не только женщина. Но в случае с дядей Чарлзом приток свежей деревенской крови дал отличный результат – у меня десять двоюродных братьев и сестер.

– О Боже, вот это семья! Так дело заключается в том, что их всех трудно прокормить?

Он нахмурился и устремил взгляд куда-то вдаль.

– Дело в том, что я не знаю, в чем дело. – Потом он рассмеялся и взглянул на жену: – Теперь ты решишь, что если кто и сошел с ума, так это я, да? – И он продолжил свой рассказ: – Мой дед умер в 1810 году, и с того времени все попытки заманить меня в Темпл прекратились. Вскоре я ушел служить в армию, и мои мысли были заняты совершенно другими делами. И только у смертного одра моего отца этот вопрос возник снова. Отец был убежден, что дядя Чарлз пойдет на все, чтобы стать единственным хозяином поместья, и что полученные им, отцом, письма с просьбами вернуться в Темпл-Ноллис были частью подлого замысла. Он был обижен и на то, что его просьбы о дополнительном финансировании из доходов поместья всегда оставались без ответа. Он был уверен, что брат Чарлз ворует причитающиеся ему деньги. Повторяю, тогда я не придавал этим словам особого значения, но когда я, к своему собственному удивлению, выжил в страшной войне, стало ясно, что с этим надо что-то делать. Я ношу титул графа, и это моя обязанность.