Рождественские убийства - [23]

Берди поднялась со своего места.

– Я, пожалуй, пойду, – произнесла она, не глядя Дагу в глаза.

– Конечно, я вас отвезу. Нет, я настаиваю. Это меньшее, что могу сделать. Вы ведь свидетель, спасающий меня, верно? Оставайтесь здесь и наслаждайтесь видом, а я принесу ключи.

Берди стояла у ограждения веранды. Облака рассеялись, и солнце ярко освещало раскинувшуюся перед ней картину.

Дом был построен на крутом склоне холма. Двумя этажами ниже сверкал бирюзой бассейн, окруженный древовидными папоротниками. Его волны разбивались об узкую полоску каменистого берега. При взгляде вниз Берди ощутила приступ тошноты и головокружения.

Внезапно ее охватило чувство, будто за ней наблюдают. Она медленно повернулась, но ничего подозрительного не увидела. Лишь занавески слегка покачивались на ветру, да еще Энди дремал в своем кресле.

Берди вновь отвернулась к ограде, однако ее затылок словно кололи мириады иголочек. Она выжидала. Берди была готова к нападению, однако тихие шаги приближались быстрее, чем она рассчитывала. Одна рука, зажавшая ей рот, и другая, схватившая за талию, напоминали змей. Убийца тащил ее за собой, заставляя потерять равновесие вблизи ужасного обрыва. Никакая подготовка к нападению не спасла бы Берди, и все же она резко вырвалась, движимая инстинктом самосохранения. Нападающий покачнулся, оступившись, и дал Берди возможность высвободиться. Что есть силы она побежала прочь от обрыва.

Добежав до двери, Берди распахнула ее и громко закричала. На пороге стояла пара полицейских. Дрожа всем телом, Берди присела на покрытые мхом ступени. Ее преследователь издал вопль разочарования и ярости, а потом до слуха Берди донеслись звуки борьбы. Полицейские оказались довольно крепкими ребятами, но все же им потребовалось немало усилий и пара наручников, чтобы усмирить Дага Фримана и увести его прочь.

Берди пила чай в компании своей подруги Кейт.

– Я начала подозревать Дага Фримана в убийстве, – начала рассказ Берди, – потому что лишь ему одному было выгодно, чтобы Марджори умерла на глазах у всех. По его собственному признанию, у него была масса возможностей избавиться от жены дома. Но в этом случае он наверняка оказался бы главным, а может быть, единственным подозреваемым. К тому же, если бы ему удалось избежать наказания, он не получил бы денег. Поэтому ему необходимо было вывести из игры наследника состояния Энди. Но я никак не могла понять, как он сумел подсыпать яд в банку с колой. Это оставалось для меня загадкой.

Кейт взглянула на подругу со смесью обожания и беспокойства. По веснушчатому лицу Берди разливалась бледность, а ее левая рука была забинтована.

– Но откуда он узнал, что ты его подозреваешь, Берди? Что заставило его напасть на тебя?

– Он допустил промах, который я заметила. Я слышала, как в четверть одиннадцатого, когда Марджори попросила выпить, он громко напомнил, что она завтракала всего «полчаса назад», то есть в половине десятого или без четверти десять. Однако, пересказывая мне разговор с полицейскими, Даг подчеркнул, что сегодня Марджори позавтракала очень рано – в семь. После этого я припомнила сказанное им на пляже и поняла, почему он лжет. Банка с колой должна была сбить полицейских со следа. Он отравил Марджори раньше – в доме за завтраком, подсыпав снотворное в утренний кофе. А потом повел жену на пляж, устроил так, чтобы Энди принес ей напиток, и оставил умирать. Со стороны Марджори казалась лишь загорающей дамой, распростертой на пляже.

– Но ведь следы яда нашли в банке с колой.

– Конечно. Даг добавил его туда потом, пока мы ждали приезда полиции. Неудивительно, что он бросился за банкой, когда Дейдра пнула ее ногой. Менее всего ему хотелось, чтобы исчезла указывающая на Энди улика.

Кейт покачала головой.

– Очень умно. Не такой уж он первобытный, каким показался тебе на первый взгляд, а, Берди? – Кейт выпрямилась на стуле. – Но где он прятал таблетки? Ведь был почти голый. Ни карманов, ни других потайных мест. – Кейт смутилась.

Берди широко улыбнулась.

– Все просто. Перед тем как попытаться разбудить Марджори, Даг рылся в ее сумке, как бы хотел проверить, сколько виски она выпила. Очевидно, таблетки были припрятаны внутри. Он взял их и зажал в кулаке. А я-то думала, что это от напряжения, и даже посочувствовала его утрате, прости господи. Когда же он зажал мне рот там в доме, его руки все еще пахли лекарством. Он держал в кулаке таблетки так долго, что запах впитался в кожу.

– Какие неприятные личности, – задумчиво протянула Кейт. – Он и его жена.

– Да. – Берди улыбнулась. – Похожие притягиваются, не так ли, Кейт? Хотя раньше ты утверждала другое. Возможно, это всего лишь исключение, подтверждающее правило. Однако все хорошо, что хорошо кончается! Ты ведь это хотела сказать, Кейт?

– Ты жалостливая, Берди!

Берди тихо засмеялась.

– А ты обгоревшая, – шутливо ответила она.

Точка кипения

Узнав о происшествии, Джереми начал жалеть о том, что в последние несколько дней не прислушивался к болтовне жены. Но при таком количестве международных звонков, съедающих доллары – хотя и принадлежащие его работодателю, – ему не хотелось терять время и выслушивать сплетни о том, что сказала о Джульетте Ниммо эта ужасная Клаудиа Бад. Его не интересовало, что случилось с Верити Бердвуд, подругой Кейт. Ему просто хотелось убедиться, что дела идут хорошо, а потом переключиться на более важные вещи. Например, подумать о том, как он устал и какая на улице жара, и заполучить от Кейт дозу сочувствия и заинтересованности в нем.