Рождественские детективные истории - [9]

— В танцульках-то? — еще более скептически хмыкнул Аксютин.

— Ого! — печально кивнул АВ.

— Ого! — сердито кивнула Алена. — Вообразите, к нам собрался приехать, чтобы провести мастер-класс, Энерджайзер. И вот накануне его приезда одна фифа, которая занимается в Москве у другого преподавателя и хочет, чтобы все наши тангерос ходили только на его мастер-классы, распространяет слух, будто Энерджайзер — самый плохой в Москве преподаватель, то есть полный отстой. А фифа эта, к сожалению, из тех, про которых говорят, что она, как ржавчина, все проест. Ей поверили. И на тот мастерс пришло довольно мало народу. А Энерджайзер — он просто супер, — горячо воскликнула Алена, — не такой, конечно, как АВ, но все равно — супер!

— Ну, это чепуха, — пожал плечами Аксютин. — Мало ли кто что сказал.

— Зато здесь и сейчас — не чепуха, — парировала Алена. — И я убеждена, что все дело именно в стремлении скомпрометировать студию «El choclo».

— Ах, вы убеждены… — протянул майор Аксютин. — Ну, тогда конечно…

— Слушайте, — сказала Алена примирительно, сделав вид, что не заметила откровенной издевки в его голосе. — А каких групп была кровь тех девушек, ну, которые предположительно убиты и… того-этого?…

Аксютин достал капэкашник и открыл какой-то документ:

— Первая.

— У всех?

— Ну да, а что? Очень распространенная группа крови. Например, известно, что ее больше всего сдают на донорских днях.

— Ага! — радостно воскликнула Алена. — А вы не могли бы узнать, товарищ майор, не было ли каких-то случаев кражи донорской крови первой группы на станциях переливания?

Аксютин посмотрел на нее со странным выражением.

— Вы соображаете, что говорите? — осведомился скучным голосом. — Что за бред? Даже если бы я и решил последовать вашему нелепому указанию, то как я могу заставить людей заниматься этим в ночь под Рождество?!

— Во-первых, это Рождество, — сказала Алена. — А во-вторых, вы хотите сказать, что вся московская милиция — кроме вас, конечно! — этой ночью или спит, или непотребно квасит, а миллионы жителей столицы нашей необъятной родины, города-героя Москвы, брошены на произвол судьбы?!

У Аксютина так сверкнули глаза, что Алена подумала: происходи действие в вестерне, он выхватил бы свой «кольт» и выпалил в нее в упор. А происходи дело в криминальном романе, выхватил бы свой боевой «Макаров», или «ТТ», или из чего там еще стреляют работники милиции в криминальных романах?

Однако дело ограничилось лишь сверканием глаз. А потом Аксютин вдруг усмехнулся:

— Ну и языкастая леди! Неужели вы и Муравьева вашего так же убалтываете? Ну ладно, я могу попытаться узнать… насчет хищений крови.

— Попытайтесь, попытайтесь. Причем спрашивайте о хищениях в районе тех дней, когда найдены были трупы, — напутствовала Алена. — Ведь кровь должна быть свежая, верно? Это раз. А во-вторых, это должна быть кровь женщины, причем молодой. Иначе сразу будет понятно, что подделка. Я читала, по составу крови можно даже пол определить и возраст. Это правда?

Мгновение АВ и Аксютин смотрели на нее неподвижно, потом АВ с уважением покачал головой, а Аксютин…

Аксютин махнул рукой и рассмеялся:

— Браво! Теперь я верю, что Муравьев не зря вами бредит. Вы угадали. Убийств… — Он замолк на мгновение. — Никаких убийств не было.

* * *

— Не было?! — почти испуганно переспросил АВ.

— Не было.

— А что же… что же было? — АВ мотнул головой куда-то в сторону.

— Была очень старательная попытка нас убедить, что здесь произошло убийство. Как и во всех предыдущих случаях. В крови обнаружены консерванты, которые помещают туда в пунктах сдачи крови. То есть кровь, как вы изволили выразиться, — Аксютин с улыбкой в глазах глянул на Алену, — не свежая. Это раз. Только в одном случае из трех предыдущих — анализ сегодняшней мы еще не проводили, сами понимаете, — пролита кровь молодой девушки. Один раз — мужчины тридцати лет, второй — мужчины под сорок, причем больного гепатитом. Вы представляете?! И случаи хищений мы проследили. Они происходили в Лугокамске, на районной станции переливания крови. Правда, примерно месяц назад. Виновный — санитар — сказал, что ему заплатила, причем очень щедро, какая-то женщина. Ничего толкового больше он сказать не мог, кроме того, что чуть не сдох из-за этой бабы: напился до полусмерти, деньги частью пропил, частью потерял, да еще и в вытрезвитель угодил. Так что убийств все же нет, но есть случаи истерик, сердечных приступов, шока у тех, кто эти декорации обнаруживал и видел, так что дело все равно на уголовное очень даже тянет — нарушение общественного порядка и злостное хулиганство.

— Ну вот, теперь вы верите, что это антирекламная провокация? Что круги смыкаются вокруг «El choclo»? — возбужденно воскликнула Алена.

— Какая фраза! — хмыкнул Аксютин. — Круги смыкаются… Что и говорить, писательницу сразу видно! Ну ладно, предположим, что вы правы.

— Однако я не совсем понимаю, при чем здесь бутерброд? — осторожно осведомился АВ.

— Какой бутерброд? — отрывисто спросила Алена. — Ах да, бутерброд! А что, в этом туалете тоже нашли бутерброд? — повернулась она к Аксютину.

— Громовой! — вместо ответа позвал Аксютин, и тот явился, как послушный джинн, раб лампы — или служебных обязанностей, что, впрочем, почти одно и то же. Правда, джинн являлся практически беззвучно, а явлению Громового предшествовал скрип двери.