Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета, 1355-1357 - [47]

Эти реформы свидетельствуют о том, что французская армия развивалась примерно в том же направлении, что и английская. В обеих странах феодальное ополчение было в значительной степени заменено другими войсками. И знатнейшие дворяне, и рыцари получали от короля плату за военную службу и набирали отряды солдат, которые потом служили под их командованием. Люди не слишком высокого происхождения (как дю Геклен (или Дюгеклен), Ноллес или Кэлвэли) (Бертран дю Геклен — прославленный французский военачальник, сэр Роберт Ноллес и сэр Хью Кэлвэли — английские военачальники того времени, оба из графства Чешир. — Пер.) могли занять высокие и даже высочайшие должности. Можно также добавить, что у короля Иоанна II был военный совет из членов королевской семьи, главных военачальников и избранных советников, а также — в зачаточном состоянии — служба разведки.

Однако у короля были большие трудности. Во-первых, как уже сказано, у него были сложности с финансированием крупных военных операций. Во-вторых, надо было превратить человеческую массу, собранную из разнородных элементов, в эффективный инструмент для военных действий. Для этого было нужно время, большое мастерство и твердая решимость, потому что при решении этой задачи возникали и моральные, и организационные проблемы. Пехотинцы, поспешно набранные, когда началась война, из-за нехватки времени были плохо обучены. Арбалеты, которыми пользовались и они, и наемники-генуэзцы, были очень громоздкими по сравнению с английскими луками. Французы не подняли мастерство своих лучников до того уровня, который был у англичан, и еще не умели эффективно координировать действия лучников и конницы. Более того, между «компаниями» неизбежно была большая разница по численности, эффективности и надежности. Служившие в них профессиональные солдаты были заинтересованы в том, чтобы война продолжалась как можно дольше, и имели склонность к грабежу. Эти наемники, из которых были составлены более крупные отряды, называвшиеся «рут» — «путь», вели себя так, что слово «рутьер» — «наемный солдат» очень скоро приобрело и другое значение — «грабитель».

Даже если бы эти недостатки можно было быстро и своевременно исправить, оставалась еще одна неразрешимая проблема — как объединить все части армии в одно целое. Мужество и верность правилам рыцарства (о них можно судить по тому, что десятки французских рыцарей, освобожденных под честное слово, чтобы собрать выкуп за себя, вернулись обратно) были у многих, и, вероятно, эти качества могли быть ценными на войне; но у французской армии не было общего объединяющего принципа. Чувство принадлежности к одному народу было еще недостаточно сильным. Отдельные группы, из которых состояло общество, почти не считали нужным быть верными одна другой; за солдатами еще признавалось право ухода со службы, а такой уход мало отличался от дезертирства. Дворяне увлекались показной стороной рыцарства, поскольку это давало им возможность щеголять в великолепных нарядах, и считали войну только своим делом. О пехоте они были очень низкого мнения. Им не нравилось участие в войне городских отрядов, а от наемников — и генуэзцев, и рутьеров — они старались держаться как можно дальше. К тому же они были психологически не готовы к военным приемам опытного командира: быстрому сбору в назначенном месте, хитростям, внезапным маневрам, неожиданным ударам с фланга и тыла. Рыцари предпочитали вызов на бой и сражение по правилам на заранее выбранном месте.

И наконец, было трудно поддерживать дисциплину в армии, где так мало единства. Фруассар несколько раз упоминает о том, что в Средние века командир был обязан во время переходов не позволять своим солдатам оказываться впереди маршалов, а во время сражения не разрешать им разбегаться для захвата пленных. И то и другое было нарушением основного принципа: боец должен действовать точно так, как желает его командир. Но могло быть нарушение и хуже — боец мог уйти со службы, и даже в важнейший момент. В ордонансе Иоанна II от 1351 года сделана очень слабая попытка помешать такому уходу. Были предприняты старания добиться клятвенного обещания, что члены «компании» не будут уходить из нее без разрешения капитана, и выражена надежда — но не отдан приказ, — чтобы уходящий солдат или военачальник сообщал об этом командиру своей «баталии», то есть корпуса. Короче говоря, при соблюдении необходимых формальностей дезертир мог избежать наказания. На поле боя возле Пуатье многие французы посчитали, что положение складывается не в их пользу. И они ушли.

Таким образом, имея достаточно денег, Иоанн мог собрать очень большую армию, но она была бы не такой грозной, как можно было бы предположить по ее численности.

В июле 1356 года Иоанн с удовольствием увидел, что английская армия, которая грозила пройти по Нормандии, отступила перед ним и ушла в дальнюю часть полуострова Котантен. В начале августа он удачно завершил боевые действия на севере осадой и захватом Бретёя. Теперь нужно было срочно принять меры против армии, угрожавшей его королевству с юга. Он выбрал в качестве исходной точки похода Шартр и 1 сентября как день сбора своей большой армии.