Рождённые волевыми - [23]

— … Я поспешила назад, — с горечью говорила Эстер. — Я поехала напрямую к южным воротам, чтобы встретиться с Тессой, эти ребята поехали со мной. Только получилось так, что пока мы пытались добиться встречи с Алеком, пока разыскивали его, маргандалорцы влетели через северные ворота и сожгли все пустые дома. Ты должна это помнить, это было всего два года назад.

Я похолодела. Да. Я действительно это помнила. Тогда в деревне вообще не осталось пустых домов, и нам пришлось возводить несколько новых — на случай, если понадобится жилище молодым семьям. Тогда говорили о том, что дети из двух семей с дальнего конца деревни собирались пожениться, и…

— Алек вышел на встречу, — продолжала Эстер. — Прежде, чем ребята успели что-то сказать, Алек заставил свой волевик убить их обоих. Он не стал слушать и меня, пригрозил, что убьёт, если я посмею что-то ещё сказать. Он говорил, что из-за моей халатности маргандалорцы пробрались в деревню и сотворили… всё это. Что всё это было засадой. Я долго не знала, как реагировать, и на какое-то время даже ему поверила. Только…

Она сжалась, обняла себя за плечи.

— Только мне не давали покоя эти ребята, — продолжала она. — Их должны были закопать за стеной деревни, и я решила проследить за похоронной процессией. Так вот, никто их не хоронил. Их отвез в Маргандалор сам Алек, и его туда пропустили, как родного.

Я помню, как дурно стало мне в тот момент. А Эстер безжалостно продолжала — ну, безжалостно, конечно, для меня, её била дрожь точно так же, как и меня.

— Я не знаю, что происходит, но я хочу знать правду, — говорила она. — Потому что когда я попыталась заговорить об этом всём с Алеком, он сказал, что у них с Мангандаларом есть договорённость насчёт погибших. Он вроде бы так же привозит сюда тела наших ребят, погибших там. Я долго не могла верить самой себе, и когда Алек сказал, что мне здесь не место, я согласилась с ним и ушла сама. Сама, понимаешь? Я сбежала, а когда захотела вернуться, ворота для меня были закрыты. И закрыла их Тесса, сказав, что Алек велел не пускать меня, если я приду.

Мне очень сильно захотелось обнять её в тот момент. Казалось, это я сама стояла там, перед воротами в Ткагараду, напротив Тессы, произносившей эти жестокие слова. Казалось, это по моим плечам и волосам стучит дождь — там не могло не быть дождя, в такие моменты, как этот, он всегда бывает. И это мне, не Эстер, было холодно — и от ледяных капель, и от ледяных слов той, которую я считала если не подругой, то боевым товарищем.

— Я не знаю, где правда, где вымысел, — продолжила Эстер. — Я знаю только, что не хочу больше войны. Два года в лесу дали мне очень много, и я хотела найти такого человека, который поможет мне всё исправить.

— И тут появилась я?

Эстер смутилась.

— Тут появился хоть кто-то, — нехотя ответила она. — Хоть кто-то, кто не побоялся выйти из Ткагарады, хотя нас постоянно убеждают не делать этого. Хоть кто-то, кто ненавидит это кровопролитие так же, как я.

У меня не нашлось слов в ответ. Мы стояли в полном молчании, без движения несколько долгих секунд, пока Эстер не выдержала и сказала:

— Пойдём туда, — она указала на дверь с табличкой «Наблюдательный пункт». — Надеюсь, я не зря тебе доверяю.

Мы прошли в эту комнату, и там мне мгновенно стало неуютно, стоило только оглянуться по сторонам. И было от чего.

Во всю правую стену должна была располагаться карта, но кто-то её оборвал и обжёг края, оставив только Ткагараду и Маргандалор; чёрное пятно оказалось не просто пятном, но обугленной частью, будто кто-то приложил туда раскалённый металлический кружок. Уцелевшая часть карты была испещрена разноцветными точками и подписями. Передо мной и по левую руку располагались стеллажи с огромным количеством маленьких, не больше ладони в высоту мониторов. Большая часть из них были отключены и казались мёртвыми среди живых, работавших чёрно-белых. На каждом рабочем красовалась бумажка с цифрами; Эстер пояснила, что это — координаты.

— Я создала систему координат на этой карте и нанесла на неё все камеры, — сказала она. — Оказалось, некоторые из них оснащены дополнительными примочками вроде ночного видения или инфракрасной камеры. Теперь смотри…

Она шагнула к стене напротив выхода, заглянула за стеллаж и вытащила оттуда ноутбук. Раскрыла его, пощёлкала по кнопкам, затем развернула экраном ко мне.

— Смотри, — сказала она, но я и без её указания вперилась в экран. — Где-то здесь должен находиться город, куда мы свозим ресурсы, так? Но это явно не город. Максимум деревня, и то…

То, что отмечалось на карте чёрным пятном, и вправду было похоже на деревню. Четыре дома на четыре стороны, пятый — посередине между ними, самые обычные здания, какие есть в Ткагараде.

— Это запись, — продолжала Эстер, — и запись очень важная. Я не впервые вижу такое, но впервые разговор был… вот таким. Я хочу, чтобы ты слушала очень внимательно. Мне удалось получить это недавно, и знаешь… Впрочем, ты сейчас сама всё услышишь и скажешь мне.

Камера на видеозаписи проехала между ними к центральному. Внутри, если верить её датчикам, находились несколько людей. Видеозапись шла без звука, но уже через несколько мгновений послышался щелчок и зазвучали невнятные голоса. Камера переместилась к окну — послышалось тихое жужжание и шорох — и голоса стали более отчётливыми и громкими.