Рожденные лихорадкой - [111]

— Только Джада забыла, что это выдумка, — ответила я с ужасом.

— Не знаю, — сказал Риодан. — Может, благодаря этому она выжила… и поэтому стала Джадой. Она не умолкая повторяла, что он такой… эмоциональный. Непостоянный. Что он нуждается в её заботе. Возможно, ей пришлось ради выживания… разделиться… создав вымышленного друга с… чертами Дэни… превратившись в Джаду.

Я закрыла глаза. По моим щекам струились слёзы.

— А я вынудил её признать… что он вымышленный. После чего… её просто не стало. Проклятье… это я виноват.

Некоторое время мы сидели в полной тишине.

В конце концов, я поднялась на ноги.

Риодан переживёт. С ним его братья.

А Дэни нужна сестра.

* * *

Лор поплёлся за мной.

— Что это было в Честере, Мак? Что в нашем клубе делал Тёмный Принц? И где он, вашу мать, прятался? — потребовал ответа он.

Я остановилась и развернулась к нему. Когда я попросила его поймать просеивателя, который смог бы переместить меня в Честер, он настоял на том, чтобы отправиться с нами. Я потребовала, чтобы он с просеивателем подождал в одном из подклубов, пока я приведу Кристиана. Я взыскала плату за оказанную ему ранее услугу и в то же время сохранила данную Риодану клятву о том, что сохраню его секреты.

Холодно взглянув на него, я сказала:

— Ты попросил меня об услуге, и я её оказала наилучшим из доступных мне способов, в обмен на услугу от тебя. И если ты попытаешься давить на меня, я буду сопротивляться изо всех сил. А их у меня больше, чем ты себе представляешь. Как и ты, Лор, я предана Риодану. Так что не доставай меня.

Он долго смотрел на меня оценивающим взглядом, а затем кивнул.

— Я оставлю тебя в покое. Пока.

Вдвоём мы поднялись наверх, встав караулом над Джадой.

* * *

На протяжении нескольких следующих часов к Джаде приходили посетители. Не имею ни малейшего представления о том, как они умудрялись проходить сквозь торнадо. Полагаю, их провожал Лор. Когда тебя окружает Девятка, тебя окружают ещё и тайны. Заходила Джо, мы провели с ней несколько часов, пытаясь понять, как можно помочь Джаде/Дэни прийти в себя. Джо рассказала, что дважды побывала в аббатстве, чтобы с ней встретиться, но та оба раза, окружив себя ближайшими советчицами, приняла от неё лишь помощь в модернизации библиотек.

Ши-видящие Джады, сменяя друг друга, сидели, хмурясь, с нами. Они делились новостями о состоянии аббатства, на которые я внимания не обращала, я не сводила глаз с её постели, всё глубже погружаясь в печаль, рискуя утонуть в ней.

Время от времени заходил мрачный, как туча, Бэрронс, чтобы узнать о том, как она.

Джада лежала в постели, застыв, словно высеченная из камня. Она прижимала к себе подпаленую игрушку так, словно от этого зависела её жизнь. Удивительно, что Риодан её не выбросил. Он сам обгорел до неузнаваемости, но умудрился как-то удержать обоих: и Джаду, и плюшевого медведя, на котором она была зациклена, — и сделать так, что ни один из них не обгорел. Любой другой просто позволил бы игрушке сгореть.

В конце концов я осталась с ней одна, тогда я и пересела на кровать. Поднимая одеяло, я наткнулась взглядом на браслет Крууса и сорвала его немедля.

Она дала мне его взамен моего копья. Не хотела, чтобы я осталась беззащитной, даже тогда. И он защитил меня в сегодняшней битве от всех возможных угроз.

Если бы он был на ней…

Ох, сколько же всяких «если бы».

Я попыталась поднять её руку, чтобы надеть на неё браслет, но она ухватилась за Шазама мёртвой хваткой, поэтому я оставила его на столике около кровати, чтобы она могла забрать его, как только проснётся.

Я легонько прикоснулась к её волосам, убирая с лица обгоревшие рыжие локоны. Они по-прежнему были собраны в хвост, но часть прядей выбилась, демонстрируя её естественные кудряшки. Я грустно улыбнулась. Хотелось бы мне однажды вновь увидеть их в виде непослушной копны.

Я погладила её по щеке, стирая засохшие с копотью слёзы, а затем, взяв из ванной губку, нежно очистила её лицо. Увлажнила её волосы, собрав их вместе. Из-за воды они завились ещё сильнее, формируя маленькие кучеряшки. Она не шелохнулась.

— Дэни, — прошептала я, — я люблю тебя.

А затем я, растянувшись на кровати позади неё, прижала её к себе, обвив руками так, как она прижимала к себе Шазама.

Я не знала, что делать, что говорить. Извиняться было бессмысленно. Что было, то было. Дэни всегда придерживалась принципа: «Прошлое прошло. Чего-то СТОИТ, только наСТОЯЩЕЕ. Оно в твоих руках, делай с ним что хочешь!»

Прижавшись щекой к её волосам, я прошептала те же слова, что и она ранее. И хоть я понятия не имела, что они значат, они явно имели какое-то значение для неё.

— Я вижу тебя, Йи-Йи, — произнесла я. — Возвращайся. Не уходи. Пожалуйста, не оставляй меня, — я расплакалась. — Здесь безопасно. Мы тебя любим, Дэни. Джада. Кем бы ты ни была. Нам всё равно. Только не уходи. Я рядом, малышка, я рядом, — я разрыдалась навзрыд.

* * *

Невозможно подготовиться к последнему, роковому удару.

Когда кажется, что вброс говна на вентилятор уже закончился, и ты и так уже весь в крапинку; когда думаешь, что хуже быть уже не может, и сокрушаешься о том, что в этом мире всё неладно, ты вдруг выясняешь, что и понятия не имел о том, что на самом деле происходит, что видел лишь верхушку айсберга, на который нарвался Титаник — в этот самый момент, ты сам нарываешься на айсберг, потопивший Титаник.