Рожденная Штормом - [102]

Меня осенило. Ощущая влагу в воздухе, я направила свою силу в воздух передо собой. Внезапно, водяная пыльца сконденсировалась на моей коже, словно меня спрыснуло лёгким туманом. Я вновь засмеялась.

Дориан улыбался также широко, как и я, он подошел ко мне и провел пальцами по моим щекам и, сложив пальцы, потер воду между ними, словно проверяя настоящая ли она.

— Я сделала это.

— Да, ты сделала это.

Его глаза сияли с неподдельной радостью. Можно было подумать, что это его единоличная заслуга. «Удивительно, как он мог так наслаждаться этим, — подумала я, — ведь в сравнении с его магией это был пустяк». Он развязал меня и взяв за руки, помог встать.

— Я думаю это надо отпраздновать. — Дориан наполнил вином еще один бокал и передал мне. Мы чокнулись, поднимая тост. — За способных учеников.

— И замечательных учителей.

Дориан немного отпил из бокала.

— Ты льстишь мне. Вообще-то я проспал большую часть урока.

Я рассмеялась, словно пьяная.

— А ты… ты чувствуешь что-нибудь, когда обращаешься к своей магии… не знаю, что-нибудь хорошее тлеет в груди? Как радость или оживление… и не только от, как, мысленного удовлетворения…

Я не знала как выразить свою мысль словами, но одного взгляда на Дориана хватило, чтобы понять, что это и не требуется.

— Да. Я очень хорошо понимаю, что ты имеешь ввиду. Самое лучшее ощущение в мире, согласна?

Я сделала еще глоток вина.

— Да! Самое лучшее!

— Толи еще будет. Это была лишь проба пера. Как только ты войдешь в полную силу, ты и представить себе не сможешь, как обходилась без неё раньше.

Я улыбнулась ему. Я настолько была довольна собой и жизнью, что с трудом осознавала это. Когда в последний раз я была так счастлива? Кроме как когда была с Кийо? И если я реагирую так сейчас, что будет, когда я действительно перейду в высшую лигу? Дориан сказал об этом, как о зависимости, но явно хорошей.

Подняв взгляд, я увидела, как Дориан пожирает меня глазами. Он поставил свой бокал и тихо, словно сам до конца не веря, произнёс:

— Ты сияешь… знаешь об этом? Могущество тебе к лицу.

В этот момент он сделал меня счастливей всех на свете. Тепло зародилось в груди и растеклось по всему телу. Я не знаю, как это чувство отражалось у меня на лице, но должно быть оно преобразилось, потому что Дориан наклонился и поцеловал меня.

Я почувствовала вкус вина в этом легком поцелуе, вина и страсти. Одной рукой он притянул меня к себе, пока другой осторожно перехватил и отставил мой бокал. Продолжая прижимать меня к себе, он опустил нас на кровать. На его нежные поддразнивающие поцелуи я ответила одним жестким и требовательным. У него не заняло много времени приспособиться к такой смене стиля. Он перевернул меня на спину и лег сверху, схватив за волосы, так, чтобы удерживать мою голову на месте, в то время как его поцелуй вдруг наполнился нетерпеливой потребностью. Он просто пожирал мой рот, пока его рука беззастенчиво скользила между моих бедер, лаская сквозь джинсы.

Я выгнулась под ним, возбужденный вскрик сорвался с моих губ, чтобы тут же затихнуть под напором его поцелуев. Я знала, что это в итоге случится. Опасное желание… искушение переспать с кем-то, кто все еще остается таким непредсказуемым… все это распаляло меня еще больше. Мы сделаем это. Мы можем сблизиться, и я отдамся ему.

Отдамся ему.

Что-то сжалось у меня в груди, в противоположность пылающему желанию внизу живота. Прикосновения Дориана распаляли меня, почти заставляли умолять о большем, но снова во мне завопила рассерженная часть моего подсознания. Она нашептывала, что если я сделаю этот выбор, если я сознательно решу сделать это с ним, то я сдамся врагу. Правда я уже точно не была уверенна, что это враг, но это не имело значения. Во мне пробудились инстинкты: страх и самозащита. Я боролась с самой собой, с потребностями своего тела и даже с сознательными желаниями. Я знала и хотела Дориана. Так почему же я не могу перебороть этот рефлекторный страх? Иногда страх возбуждает. Мне казалось, что если я переступлю через эту черту, проблема исчезнет.

Но это была чертовски сложная задача.

Как и в прошлый раз Дориан почувствовал мое сопротивление. Он разорвал наши объятья практически отпрыгнув от меня. Прежде, чем он снова повернулся ко мне, я заметила эмоции, которые никогда бы не ожидала увидеть на его лице. Обманутая надежда. Огорчение.

— Дориан… — начала я. — Дориан, прости…

Он потер лицо руками и вздохнул. Его голос звучал бесстрастно.

— Уже поздно, Евгения. Тебе поздно уже возвращаться домой, — он распрямился, и когда все-таки повернулся, на лице уже не отражалось ни следа подавленных чувств. Его беззаботное самообладание так же отсутствовало, он просто выглядел уставшим. — Я лягу на диване в кабинете, а ты займешь кровать.

— Нет, я…

Он отмахнулся от меня и, уходя в другую комнату, даже не оглянулся, сказав только:

— Оставайся. Это будет лучший сон в твоей жизни.

Комнаты соединяли замысловатые французские двери. Он прикрыл их, оставляя меня наедине с собственными угрызениями совести.

Я села на его массивную кровать, пытаясь разобраться в путанице противоречивых эмоций. Почему я не смогла сделать это? У меня были партнеры, которые мне нравились гораздо меньше Дориана. Почему же я не смогла переступить черту? Почему продолжаю сопротивляться?