Рожденная Огнем - [14]

— Ночь и луна. Откуда столь прекрасная девица? Высокий статный мужчина с ровной осанкой и аристократичными чертами лица, местами скрытыми многодневной щетиной, грозящей вот-вот перерасти в настоящую бородку. Всклокоченная рыжая шевелюра, словно корона, венчала его голову. Голос звучал уверенно и мягко, но оттого не менее подозрительно. Широкую белозубую улыбку не могла скрыть даже ночь. Натянув поводья, всадник поравнялся со мной.

— Из Дубков вестимо.

— Неужто еще одна деревенская простушка? — прошептал всадник, отвернув голову. А чуть громче добавил: — Значит милая девица — селянка? Как бы ни был непривычен говор жителей Дубков, он странным образом отпечатался в голове. Даже самой страшно стало.

— Нет, милая девушка — никем не понятая, потерявшаяся, и брошенная на произвол судьбы в неизвестном направлении. Лицо мужчины просветлело. По всей видимости, жителям Дубков не свойственно было говорить столь длинными и замысловатыми предложениями, не обремененными излишними архаизмами. О возможном причислении к стану ведьм и прочих невиданных тварей я решила умолчать, предоставив воображению галантного всадника самому выбирать кого он перед собой видит. На обещанных разбойников незнакомец походил смутно, но что-то все же не давало довериться ему полностью.

— И как же имя столь прекрасной незнакомки? — мужчина ловко спрыгнул на землю, склонившись и целуя мою руку, невесть откуда взявшуюся в его.

— Элея.

— Имя так же прекрасно и необычно, как и его обладательница!

Зовите меня Ричард. Незнакомцу впору было работать в увеселительном заведении, чей основной доход целиком и полностью зависел от степени подвешенности языка персонала. Но кольчуга, одетая поверх туники и длинный плащ, спускающийся по спине, выдавали в нем скорее рыцаря, о чем дополнительно свидетельствовал длинный меч на поясе.

— Что ж, — я махнула Ричарду на прощание и поплелась дальше.

Город не сильно спешил мне навстречу.

— Может быть вас подбросить? Я обернулась. Мужчина остался стоять на месте, обдумывая, верный ли сделал выбор, предложив помощь.

— Вы разве не оттуда только что? — оставаться наедине со странным незнакомцем не хотелось, но предложение казалось слишком заманчивым.

— Ради вас я мог бы побывать там снова, — улыбнулся Ричард, ставя ногу в стремя. — Но если вы не хотите, оставлю вас в одиночестве.

Через пару часов доберетесь. Ричард терпеливо дождался, пока я добегу до коня и раскланяюсь в благодарностях, помог взобраться в седло и сел сам. Было тесно и неудобно, но все лучше, чем шагать на своих двоих, когда из-за деревьев то и дело слышится волчий вой и треск сухих веток. Раньше мне приходилось пару раз ездить верхом, когда мы с друзьями выбирались на конюшни, но сидеть в седле в чьей-то компании было ново. Незадолго до того, как мы подъехали к городу, у дороги встретился небольшой постоялый двор, огни в окнах которого все еще горели.

Возле дома, чуть дальше от пыльной дороги, виднелась одна из обогнавших меня ранее повозок, владельцы которой остановились на ночлег в тепле и уюте. В остальном же вокруг был лес, дорога с ее редкими ответвлениями и ничего более. Город не вел активной ночной жизни. За высокими стенами дорога тут же разбегалась маленькими улочками в разных направлениях. Лишь по одной из них, что была вымощена гладким камнем, могли разъехаться две некрупные повозки. Остальные же были узкими, темными и неухоженными. Огни в окнах проглядывали только в питейных заведениях, с удовольствием приглашающих отдохнуть всех желающих, да трактире, на вывеске которого, задрав кверху копыта, был изображен толстый кабан. С трудом разжав пальцы, мертвой хваткой сцепленные у него на талии, Ричард глотнул воздуха и спрыгнул на землю, помогая спуститься мне. Зад болел так, словно меня несколько часов кряду колотили по нему палками.

— Это точно город? — разминая затекшие мышцы, я смотрела по сторонам, не веря, что где-то еще может существовать что-то настолько отдаленное от современной цивилизации. Дома из грубо обработанного темного камня, стояли слишком близко друг к другу, оставляя меж собой узкие проулки, привлекающие разве что грызунов и нечистых на руку и совесть людей. Изредка встречавшиеся на пути жители были одеты не лучше селян, с которыми мне довелось познакомиться ранее, а пахли так в разы хуже. В воздухе ощущался запах навоза, а приглушенное ржание помогало указать примерное расположение излюбленного местными жителями средства передвижения. По какой-то причине здесь явно не слышали об общественном транспорте, давно распространенном в мире.

— Точно. Артемяг — когда-то единственный, не утративший величия после войны. Возможно, виной тому была темная и почти беззвездная ночь, но величие города никак не попадалось на глаза.

— Какой еще войны, Ричард?

— Расовой, — голос мужчины утратил былую любезность. — Об этом, кажется, должны знать все, ведь даже не обученные грамоте, еще будучи детьми, вместо колыбельных выслушивают истории. Откуда вы? Ни о какой войне, именуемой Расовой, родители мне не рассказывали, хоть и колыбельных перед сном не пели. Темноволосая девушка, исчезнувшая в столбе лунного света, странное поведение местных жителей, их одежда и жилища, неадекватная реакция сельского «борца с нечистью», навесившего на меня ярлык ведьмы, а теперь и город. Это все никак не могло быть частью того мира, к которому я привыкла. А значит, либо я все же сошла с ума, и Вовка любезно доставил меня в больницу, а мозг мой сейчас разрушают соответствующие препараты, ставшие причиной этих видений, либо (что еще более неправдоподобно) каким-то образом я оказалась в другом мире, где непривычная внешность может оказаться причиной повсеместного подозрения.