Рождения - [12]

Услышав за окнами шум подъехавшей машины, все вздрогнули.

— Ну вот и твоя скорая, и года не прошло, — проворчала бабка.

Хлопнула дверца машины, кто-то постучал в калику. Соня спохватившись, засуетилась, собирая дочь в больницу.

— Ладно, ладно иди уж, — пробурчала, не подымаясь с лавки, бабка. — Рожай тело, а душу мы уж встретим, как подобает.

— Ой, боязно чё-то, — запричитала Клавдия.

Соня, придерживая дочь повела её к «скорой». Хлопнула дверь, послышался шум отъезжавшей машины, увозившей внучку. Бабка так и продолжала сидеть, не двигаясь, как будто чего-то ждала. Тихо скрипнула в сенях дверь, в светелку вошла Соня. Сев в уголочке на лавку, тихо всплакнула.

— Ой, мам, что-то оно будет?

— Что будет? Будет что будет? Говорила вам рожать надо дома. Ладно, нечего раскисать. Нужно готовиться, — кряхтя, подымаясь с лавки, сказала бабка и полезла в сундук.

Машину сильно трясло на ухабах проселочной дороги. Врач недовольно бурчала себе под нос, что забрались незнамо куда. Клавдия скрепя зубы молчала, вцепившись в сиденье. Схватки все больше давали о себе знать. Вскоре тряска закончилась, машина выехала на асфальтированную дорогу, ведущую к родильному дому.

— Ну все приехали, — сказала врач. — Выходите.

Клавдия, кряхтя, выбралась из машины.

— Вам сюда, — указала женщина в белом халате. «Родильное отделение» — прочла Клавдия вывеску.

— Давайте, давайте, — подтолкнула остановившуюся в растерянности Клавдию врач.

Войдя внутрь, она огляделась. Увидев за столом сидевшую дородную женщину, боязливо поздоровалась.

— Что еще одну привезли? — Не отрывая головы от журнала, произнесла та.

— Да вот, принимайте. — Ответила врач из скорой, отдавая документы Клавдии сидевшей за столом женщине.

Мельком взглянув на карту, женщина спросила:

— Что, первый раз?

— Да, — робко ответила, переминаясь с ноги на ногу, Клавдия.

— Ну, иди, раздевайся, — женщина неопределенно махнула рукой в сторону.

— Куда?

— Вон, ширму видишь, вот там и раздевайся.

Тихонечко пройдя за ширму, поскуливая от боли, начала снимать свои вещи. На гвоздике за ширмой висели белая рубаха и что-то напоминающее халат. Рядом стояли огромные безразмерные кожаные тапки. Просунув в них ноги, поморщилась — холодные и неудобные. Ей захотелось оставить эту неуютную больницу и оказаться дома, под крылышком у бабки с матерью.

— Ну что ты там готова? — резко прозвучавший голос заставил Клавдию вздрогнуть.

— Что сегодня за день неугомонный, — подымаясь и с трудом вылезая из-за стола, бурчала медсестра. — Пойдем, я тебя отведу в палату.

— Как в палату? — удивилась Клавдия, — я ведь рожать приехала.

Медсестра, взглянув на стоящую, хмыкнула.

— У нас все рожать приходят, ты не первая. Тебя сначала врач посмотрит и определит когда тебе срок, а пока в палате будешь ждать, ясно? И повернувшись, направилась к лестнице, всем своим видом давая понять, кто здесь главный.

— Но бабка сказала, что мне уже пора, — возмутилась Клавдия, не двигаясь с места.

— Ты чего это, а? — Удивленно остановилась та. — Ты что на базар пришла или в больницу? у нас здесь врач решает, а не повитухи. Ишь ты, бабка ей сказала, давай пошли, мое дело врачу тебя сдать, а вот ему и доложишь, кто тебе что сказал.

Клавдия пожала плечами и поплелась следом. Вот тебе и больница, думала она, тяжело переставляя ноги со ступеньки на ступеньку.

Подниматься пришлось на третий этаж.

— Ну, вот и пришли. — Сказала медсестра, подведя к двери и открывая её. — Вот бабоньки, пополнение к вам.

Медсестра посторонилась, давая пройти Клавдии. Та, тихонько ступая, осторожно вошла в палату и остановилась. Вид огромного зала с большими окнами и множеством коек стоящими в ряд ошеломил ее. Палата больше напоминала армейскую казарму, разница только в том, что выкрашена была в белый цвет, и от этого казалась еще огромней и внушительней.

— Ну, чего стала? Иди, выбирай койку, устраивайся. Видишь, сколько пустых. — Крикнула с дальнего угла рыжеволосая женщина с огромным животом и в пестром халате.

Увидав рядом с приглашавшей свободную койку, Клавдия направилась к ней, положила осторожно небольшой узелок с туалетными принадлежностями и присела на край кровати.

— Давай знакомиться, меня зовут Нюра, а ты в первый раз? — спросила все та же рыжеволосая и, не дав ответить, продолжала. — Вижу, ты в первый раз, но не бойся, я вот уже с третьим и не чего.

Клавдия молчала, наступающие схватки были все чаще, и терпеть становилось все трудней.

— Да ты не морщись, а ложись на спину и выгнись — так боль терпеть лучше. — Со знанием дела говорила Нюрка. — Я тоже первый раз все не так делала, да женщины в палате попались знающие, вот и научили.

Неугомонность этой бабы действовала на Клавдию успокаивающе, боль постепенно стихала, ей стало легче дышать. Ну где же этот врач, думала она. Он придет когда-нибудь, почему я не послушала бабку, все это Федька-дурак, злилась на своего мужа Клавдия. Что люди подумают, и так гутарят о вашей семье, ну пускай бы думали, а мне какое дело. Бабка помогла, она умеет, ведь не зря же к ней все бабы бегут, когда помощь требуется. Ой, опять началось, боль подступала медленно, как бы смакуя свою жертву изнутри, разливаясь каскадом по всему телу, не оставляя и частички свободной.