Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию - [36]
После школы Рок, неожиданно для своих принадлежащих к рабочему классу родных, поступил в Гарвард учиться на врача. В тысяча девятьсот двадцать шестом году он стал директором клиники по лечению бесплодия при бесплатной женской больнице в Бостоне. Он любил свою работу и обожал пациенток. В дни наплыва пациенток он метался между двумя смотровыми, стараясь принять как можно больше женщин, по возможности не заставляя никого слишком долго ждать. Часто он спрашивал пациенток победнее, не нужны ли им деньги на автобус, чтобы доехать до дома, а женщин, особо тяжело переносящих беременность, провожал до стоянки такси и платил водителю вперед. Он всегда ходил в сшитом на заказ костюме, до хруста накрахмаленной рубашке, с безупречным галстуком (без галстука или шейного платка его редко кто видел) – само воплощение официальной элегантности. Дорогой одежды Рок не покупал – он никогда не изменил бы своим рабочим корням, и никогда не стал бы внушать пациенткам робость подчеркнуто дорогой одеждой. Но он появлялся на публике только в строгой формальной одежде, и так же строги и формальны были его манеры. С одной из медсестер он проработал двадцать лет, так и не узнав ее имени: она всегда оставалась миссис Бакстер, а он – доктор Рок.
Хотя над рабочим столом у него висело распятие, его религиозные взгляды часто вступали в конфликт с профессиональными. Например, католическая церковь была категорически против абортов, а Рок считал, что здоровье женщины важнее, чем здоровье зародыша, и рекомендовал прерывать беременность, если она угрожала жизни пациентки. «Религия, – говорил он своей дочери, – очень дурной ученый».
В тысяча девятьсот тридцать шестом году, работая в Комитете американской медицинской ассоциации по материнскому здоровью, он сообщил коллегам по комитету, что секс, по его мнению, создан для продолжения рода и более ни для чего. «Природа предписала женщине одну карьеру – материнство», – сказал он. Все, что удерживает женщину от начала этой карьеры сразу после свадьбы, продолжал он, «социально неверно». Он слышал о случаях, когда женщины откладывали беременность, чтобы заработать денег и помочь мужьям окончить колледж, но такие желания он не принимал. Пусть мужчина откладывает образование, говорил он, чтобы жена могла родить ребенка. Что до секса, то, «если сделать его самоцелью, последствия будут ужасны».
Однако со временем взгляды Рока в корне изменились: сострадание к пациенткам стало для него важнее, чем необходимость придерживаться линии церкви. Он сочувствовал женщинам, приходившим к нему на прием и говорившим, что они боятся новой беременности – потому ли, что организм изношен, или потому, что представить себе страшно, что придется заботиться еще об одном ребенке. Также Рок начинал замечать, что многие пары просят средства предохранения, потому что хотят отложить рождение ребенка, а не избежать его вообще. В тридцать первом году он был в числе пятнадцати бостонских врачей (и единственным среди них католиком), подписавших петицию за отмену в штате запрета на контрацепцию.
В двадцать пятом году Рок женился на Анне Торндайк, уроженке Бостона, с которой у них был схожий вкус к приключениям: во время Первой мировой войны она работала водителем скорой помощи во Франции. Для обоих брак случился довольно поздно: ему было тридцать пять, ей – двадцать девять. Их первенец появился через одиннадцать месяцев после свадьбы. В следующие шесть лет родились еще четверо детей. Затем они перестали появляться. Как или почему это произошло, Рок никогда ни с кем не обсуждал.
Он обожал жену и, в отличие от множества мужчин той эпохи, не боялся показывать свою нежность публично – цветами, изысканными речами и поцелуями украдкой в коридоре дома. В своей практике Рок консультировал беременных и принимал роды, но еще он работал с женщинами, которые не могли зачать, и пришел к выводу, что занятие сексом дает мужу и жене особую связь, пока они безуспешно заняты попытками произвести ребенка. Слишком многие священники, говорил он, путали красоту человеческого соития с животной случкой. Это упрямство огорчало Рока и подвигло его смелее высказывать свои воззрения на секс и любовь. К тысяча девятьсот пятидесятому году он начал читать об этом лекции, где говорил, что любовь и секс разделять нельзя. Только с любовью, провозглашал он, «оргазм может достичь своей природной экстатической полноты».
Не совсем тому учили его священники.
В Библии ни в Ветхом Завете, ни в Новом контрацепция не упоминается, и до середины двадцатого века самого этого термина не было в словаре нравственности католической теологии. До того наиболее релевантный термин, использовавшийся теологами, был онанизм, из библейской истории об Онане (Бытие 38:4–10), – мастурбация или сексуальный акт без намерения продолжить род. Секс, как учила церковь, необходим только для размножения, таким образом, онанизм есть грех.
