Рождение Римской империи - [22]

Положение чрезвычайно осложнилось как тем, что Красс со своей армией погиб на Востоке, так и тем, что родственная связь между Цезарем и Помпеем разрушилась со смертью жены Помпея, Юлии, имевшей большое влияние на нежно любимого ею мужа.

Отношение Помпея к анархии, все более и более развивавшейся в Риме, не так ясно, как отношение к тому же вопросу Цезаря. Во всяком случае, никаких определенных мер против анархии он не принимал и инициатором ее прекращения не выступал. В деле Цицерона он определенно поддержал Клодия.

Несомненно, что и для Помпея анархия была явлением, благоприятствовавшим его личным целям. Полученные им полномочия по доставке хлеба в Рим не дали ему того, что ему было нужно, то есть воинской силы в Италии. Соглашение с Цезарем, правда, давало ему войско, но в Испании, а не там, где оно было ему нужно. Чем больше росла анархия, тем больше было шансов, что в отчаянии Рим обратится к нему и снабдит его воинской силой для поддержания порядка. Такой ход дела, конечно, осложнял его отношения с Цезарем и предрешал вопрос о возможности столкновения, но вопрос этот и без того становился жгучим, так как приближался срок конца полномочий Цезаря в Галлии и какой-нибудь выход из создавшегося положения должен был быть найден. Ясно было, однако, что Цезарь не склонен будет вернуться в Рим на положение частного человека.

Своего апогея анархия в Риме достигла в 52 году. Поводом было убийство Клодия Милоном в случайной встрече на Аппиевой дороге. Убийством Клодия воспользовались как поводом для похода против сената, и в Риме установились невозможные отношения, приводившие к постоянным схваткам, дракам, погромам, пожарам и тому подобному.

Пользуясь этой смутой, друзья Помпея настояли на выборе его консулом без коллегии. В лице Помпея создан был, таким образом, полномочный хозяин Рима, соединявший абсолютно несоединимое с точки зрения римского государственного права: административно-хозяйственные экстраординарные функции по закупке хлеба, военную власть в провинции и высшую ординарную магистратуру в Риме, притом с упразднением ее коллегиальности. И это было новым прецедентом для конструкции будущего принципата, основой которого было как раз соединение всех этих разнородных функций в одном лице.

Существенным для Помпея в этой новой фазе развития его власти было право пребывать в Риме, и притом в качестве носителя верховной военной власти, с правом собирать и организовывать войско. Но все это, конечно, ограничивалось кратким сроком консульства и вопроса по существу не разрушало.

Помпею в год его консульства удалось сладить с анархией вооруженной силой и установить сравнительный порядок на ближайшие годы. Надо, однако, думать, что этот сравнительный порядок обусловлен был не столько воинскими патрулями, сколько необычайно тревожным настроением, царившим в Риме и заставлявшим весь город сосредоточиться на одном вопросе.

Вопрос этот сам по себе казался незначительным, но все понимали его бесконечную важность и решительность для ближайших судеб Рима и Италии. Срок окончания цезарева проконсульства — определенный или не определенный точно (об этом спорят) — приближался. В Луке условлено было, что по окончании проконсулата Цезарь получит консульство на 48 год. Около этого консульства и возгорелся жестокий спор.

Отвлекаясь от подробностей и недостаточно выясненных в нашем предании вопросов, сущность спора можно уловить с полной определенностью. Цезарю необходимо было, чтобы его военное командование и год его консульства не были разделены промежутком, во время которого он пребывал бы как частный человек в Риме, господином которого был Помпей, опиравшийся на свое войско в Испании и имевший под руками своих ветеранов. Помпей, как проконсул, всегда мог получить какие-либо экстраординарные полномочия, сенат мог объявить военное положение, и тогда в руках Помпея оказались бы и воинские части, по той или другой причине пребывавшие в Италии, и право набора, и возможность организовать своих ветеранов.

Как раз в это время, по счастливому совпадению, а, может быть, и сознательно подготовленному плану, в Италии оказались два легиона, вызванные из Галлии в связи с тревожными вестями о грозящем в Сирии нападении парфян. Один из легионов принадлежал к армии Цезаря, другой — к армии Помпея (временно передан был Цезарю в связи с трудным положением в Галлии).

Сложнейшие дебаты по вопросу о консульстве Цезаря, ряд политических ходов с той и другой стороны заполнили годы 51-й и 50-й. Цезарь в это время спешно кончал свои задачи в Галлии, не упуская ни на минуту из вида Рима, подготовлял себе сторонников в Северной Италии, в Италии вообще, в Риме и даже в провинциях, привлекал свои легионы рядом денежных наград и обещаний, пополняя их повторными наборами и заменяя новыми два легиона, отосланные в Италию.

Положение Помпея было более сложным и трудным. Решительным противником Цезаря выступила часть сената, боявшаяся возобновления года консульства Цезаря, который на этот раз мог быть прелюдией к безраздельному господству одного или двоих. Для этой части сената соглашение Помпея с Цезарем было самым нежелательным и невыгодным исходом, которому она предпочитала гражданскую войну, раз уж возвращение обоих в частную жизнь было невозможно.