Рождение Римской империи - [21]

В осуществлении этой задачи не меньшее значение, чем работа на фронте, имела работа в тылу, работа политического разложения Рима, поддержания в нем анархических элементов, создания таких условий, при которых твердая организующая власть была бы невозможна. Цезарь достаточно знал сенат, чтобы видеть, что сенат такой власти не создаст. Но он знал также, что авторитет сената все еще неизмеримо высок и что с именем сената неразрывно связана идея о свободном гражданском строе, которой Цезарь ничего, кроме ненавистной всему античному, воспитанному на греческом миросозерцании сознанию идеи тирании или царской власти, противопоставить не мог.

Реальной задачей момента было, таким образом, разложение. Неудивительно поэтому, что Цезарь и теперь, как и раньше, пользуется для осуществления своих целей всякими элементами, не обращая внимания на их моральную и политическую физиономию. Его ближайшим орудием был в первое пятилетие его пребывания в Галлии уже упомянутый Публий Клодий.

Цезарю нужен был Клодий, прежде всего, чтобы сломить Цицерона, затем чтобы довести анархию в Риме до крайних пределов. Первое осуществлено было без труда: по закону Клодия, избранного трибуном на 58 год, требовавшему суда для всех, кто умертвил гражданина без суда, первым подсудимым должен был быть Цицерон. Он не нашел поддержки ни в консулах этого года — ставленниках триумвиров — ни в Помпее; Клодий же опирался, кроме Цезаря, на организованные им и по проведенному им закону легально существовавшие политические клубы, так называемые коллегии — вооруженные и крепко спаянные подкупом шайки хулиганов и проходимцев, в значительной части рабов.

Цицерону пришлось, не дожидаясь результатов суда, которые были предрешены, отправиться в изгнание и провести там, вне Италии, более года. Под благовидным предлогом аннексии Кипра и устройства дел в Византии удален был и другой энергичный поборник порядка и законности, Катон, также отсутствовавший около двух лет.

Годы отсутствия Цезаря в Риме были временем дикой анархии. Не помогло и возвращение Цицерона, а затем и Катона. Цицерон вернулся, несмотря на торжественную встречу, угнетенным и подавленным. Он видел, что борьба с Цезарем ему не под силу. Влияние Помпея все падало; он не в силах был и не умел противопоставить действенное сопротивление бандам Клодия и предпочитал обиженно устраниться от вмешательства в римскую неразбериху. Мало нового внесло в его положение и поручение снабжать Рим хлебом с широкими полномочиями, далекими однако от тех, которыми он обладал во время своего владычества на Востоке: эта была подачка, имевшая целью не допустить сближения его с сенатом, чего усердно, но безуспешно добивался Цицерон.

Между тем Цезарю надо было озаботиться будущим начатого им грандиозного дела покорения Галлии. Срок его полномочий истекал, а дело покорения только началось, и возможны были большие и серьезные осложнения. Согласие триумвиров надо было подогреть, так как их готовность работать только для Цезаря сильно ослабела. И Красс, и Помпей, видя рост популярности Цезаря в войске и в Риме, не могли довольствоваться тем, что они имели.

Конференция в Луке в апреле 56 года, где Цезарь еще раз показал себя глубоким психологом и тонким реальным политиком, привела к соглашению, которое должно было примирить интересы и создать кажущееся равенство сил. Хотя внешним образом Цезарь и пошел на уступки — он обеспечивал Крассу и Помпею консульство на 55 год и после него получение военных командований (Крассу в Сирии для борьбы с Парфией, а Помпею в Испании на пять лет), Цезарю же только продолжение его полномочий в Галлии. Но по существу уступки эти нисколько не ослабляли Цезаря.

Экспедиция Красса была делом сложным и трудным; завоевание Парфии было бы, конечно, началом владычества Красса на Востоке, но задача сама по себе была куда труднее задачи Цезаря в Галлии, Красс же был уже стар и никогда особыми талантами не выделялся. Положение же Помпея с получением Испании только осложнялось: покинуть Италию значило отдать ее всецело в руки анархии и Цезаря, оставаться в ней равносильно было лишению себя действительной силы, которая всецело зависела от единения с войском.

Само получение консульства далось кандидатам нелегко, а проведение в жизнь статей договора в Луке было возможно только путем повторения насилия года консульства Цезаря, что обеспечило Цезарю дальнейшую рознь между сенатом и Помпеем и продолжение анархии в Риме.

Решение Помпея остаться в Италии и после окончания срока его консульства не ослабило, а усилило эту анархию. По законам Помпей, как проконсул, в Риме пребывать не мог; он мог следить за ходом дел только из ближайших его окрестностей и без права вмешательства. Естественно, что это только осложнило и запутало и без того уже сложную политическую жизнь в Риме.

Рим был полон подкупа, вооруженной борьбы, скандальных процессов. Выборы превращались в кровавую комедию и не давали результатов. Клодий, с одной стороны, и Милон, достойный соперник Клодия, с другой, превратили форум в арену хулиганской войны вооруженных шаек Значительную часть 53 года Рим прожил без магистратов с исполнительной властью, в 52 году повторилась та же картина в еще более грандиозных размерах.