Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда - [81]

Начнем с того, что в вышеупомянутой IV главе не говорится о гипнозе, а лишь о внушении. Фрейд сближает эти понятия, но не отождествляет их.

Несомненно, однако, что объяснение психологии толпы гипнозом в главе IV подвергается сомнению в главе VIII: «С помощью гипноза легко можно было понять загадку либидо толпы, если бы он не включал в себя такие его черты (например, состояние влюбленности, лишенное прямой сексуальной направленности), которые до сих пор не поддаются рациональному объяснению»^{478}.

Однако вывод на основании этого фрейдовского высказывания о том, что психоанализ оказывается тем самым «полностью перевернутым, упраздненным», — явное преувеличение. Даже если, как считал Фрейд, гипноз действительно не может объяснить психологию, тем не менее нельзя отрицать, что эта аналогия с гипнозом ее все же проясняет. Фрейд отвергает гипноз как то, что не поддается рациональному объяснению и не имеет сексуальной направленности. В позиции Фрейда возникает любопытное противоречие. Так, он признает, что либидо может воплощаться в формах, исключающих сексуальную связь (сыновняя и родительская любовь, дружба и т. д.): существование таких форм привязанности для него не проблема. Однако в отношении гипноза его позиция двусмысленна и даже противоречива: либо, как в «Психологии толпы и анализе Я», Фрейд связывает гипноз с несексуальным либидо, либо, как, например, в своей автобиографии (1925) (пересказывая известный инцидент с пациенткой, которая бросилась ему на шею после гипнотического сеанса), он высказывает догадку о сексуальном характере гипноза.

Как разрешить это очевидное противоречие? Очевидно, в обычной ситуации гипноза — той, которую пережил Фрейд, — именно близость лиц противоположного пола порождает желание. А в таком случае эротическая направленность порождается вовсе не гипнозом как таковым, о чем свидетельствуют при образовании толпы отношения вождя с индивидами и индивидов между собой. Однако именно этот лишенный секса гипноз Фрейд считает иррациональным. Значит, другие формы либидо, лишенного сексуальной направленности, он считает рациональными. Но что означают в этом случае сами термины рациональное — иррациональное? Имеют ли они отношение к природному — культурному, врожденному — приобретенному? Эти вопросы, по-видимому, неразрешимы. Они связаны с той антропологической ориентацией Фрейда, которую не разделяет большинство современных психоаналитиков. По словам Андре Грина, «современные психоаналитики не обладают мужеством Фрейда, а кроме того, замкнуты в пределах собственного опыта», а потому не могут поставить те общие проблемы, которые нас сегодня волнуют^{479}. В отличие от психоаналитиков философы тщательно исследуют работы Фрейда по социальной психологии, но остаются пока на стадии гипотез. Помимо уже названной книги Борш-Якобсена, отметим ранее опубликованную статью Лаку-Лабарта и Нанси «Паника в политике»^{480}, где, в частности, ставится вопрос о взаимосвязях между предметным отношением либидинозного типа и идентификацией, которая, по-видимому, не зависит ни от эротической направленности, ни от сублимированной сексуальности, а также вопрос об отношениях между идентификацией и Empathie[152].

Поскольку мы подходим к вопросу о том, что в гипнозе принадлежит природе и что — культуре, уместно обратиться к исследованиям в области на первый взгляд далекой от нашей темы, — к этологии. В связи с этой проблемой, хотя и по другому поводу — запрещения инцеста — этология вернулась к обсуждению представлений, которые считались не врожденными, а приобретенными. Антропологи до сих пор рассматривали запрет инцеста как «основной путь, на котором, посредством которого и благодаря которому совершается переход от природы к культуре»^{481}. Однако этологи убедительно показали, что у некоторых животных существует биологическая детерминанта предотвращения инцеста^{482}.

Более того, Боулби (профессиональный психоаналитик) попытался применить принципы этологии к человеческой психологии. Именно этим путем он пришел к понятию привязанности, в которой он видит несексуальную биоаффективную связь. Если Лоренц^{483} пользуется термином «Bindung»[153] то Харлоу в результате наблюдений за обезьянами различает также собственно сексуальное и аффективное поведение, причем термин «аффективное поведение» он предпочитает термину «привязанность»[154]^{484}.

Какую связь можно установить между понятием привязанности и понятием либидо? Эта проблема широко, бурно, но пока безрезультатно обсуждается психологами, этологами и психоаналитиками^{485}. Сопоставление гипноза у животных и у человека могло бы помочь ее прояснению. Вспомним, что Фрейд и Павлов, каждый на свой лад, предполагали существование точек соприкосновения между тем и другим. Этологи не говорят о гипнозе, за исключением Альберта Демаре^{486}, который устанавливает соответствие между гипнозом у человека и привязанностью у животных. Это сближение подтверждает ранее выдвигавшуюся нами мысль о наличии у гипноза биологической основы^{487}.

Уже Фрейд, объявляя, что «гипнотизер пробуждает в субъекте часть его архаического наследия»